Гелий-3

Значит, все-таки можно бесстрастно смотреть на происходящее, чтобы остаться в живых и показать это миру. И даст это намного больше, чем еще одна самоубийственная атака.

Животное под столом продолжало биться в клетке, пока его мозг извлекали из черепа, словно пудинг из миски, давая указания, что его следует сбрызнуть лимоном, а затем полить по очереди соусами. Только теперь оно уже не кричало, а лишь издавало отчаянный стон, переходящий в хрип.

Какому миру? Ты покажешь все это лишь тупой многоглазой твари МегаНета, внимание которой способно сосредоточиться лишь на пятнадцать минут. А она поймет это лишь как окончательное подтверждение превосходства веганского образа жизни. И ничего больше. Ничего. Лишь кончик собственного носа и собственная идеология. Ивент — это эмоции.

— Зашибись, мать твою.

— Ох, не могу… Я веганка.

— Подумай, кто еще на свете может себе такое позволить. Ты узнаешь то, что знают немногие.

— Знаешь, каково оно на вкус?

— Ну?

— Как власть, — мужчина ткнул пальцем в потолок. — Настоящая.

Возвращаясь с тележками в подсобку, они выглядели как разбитый отряд. Кто-то аккуратно поставил тележку у стены, а потом сел на пол и, весь дрожа, опрокинулся набок. Кто-то лишился чувств прямо за порогом. Кто-то стоял, согнувшись пополам и упершись кулаками в колени, и судорожно всхлипывал. Несколько человек бросились в туалет, толкаясь в дверях и корчась от приступов рвоты. Некоторые просто отчаянно рыдали. Норберт оперся о стену и пару раз распрямил пальцы. Его плечи то и дело подрагивали, но руки не тряслись.

Он был дроном. Он снимал.

Распорядитель дал им целых пять минут.

— Можно выпить воды, — крикнул он. — И за работу, курва! Сам себя никто обслуживать не будет!

Зап. 6

— Господи помилуй, — задумчиво проговорил Механик. — Ты хоть представляешь, что тут у тебя?

Норберт сидел на раскладушке, накрытый золотистым одеялом из термофольги, словно ожидающая помощи психолога жертва несчастного случая, и держал в руках дымящуюся кружку с бульоном. На плече ощущалась затвердевшая, болезненная, как синяк, шишка в том месте, где товарищ Механика впрыснул ему ультразвуковым инъектором дозу витамина В и легких транквилизаторов. Теперь он бродил по помещению, поспешно сматывая кабели и складывая аппаратуру в кевларовые ящики. Два бронебука мигали кодами на экранах, стирая один за другим тысячи файлов.

— До меня еще толком не дошло, но что-то, пожалуй, есть.

— Есть, есть. Просмотришь материал при монтаже — будешь знать. Как ни странно, самый сильный фрагмент одновременно и наименее эффектный. На этом чипе у тебя вся запись и заархивированная программа, которой ее обрабатывали, на случай, если что-то посыплется. На втором — фильм уже в виде нормального файла, какими ты обычно пользуешься, и его можно монтировать в обычной программе. Он трижды прошел обработку, и его не отличить от обычной записи. Но что касается содержания… Тех двух танцовщиц на нейротиках ты наверняка продашь, так же как и обезьянок. Но тот разговор на балконе… тут уже серьезнее. Даже если кто-то это и запустит в Сеть, долго оно вряд ли провисит. Неважно, сколько у него будет заходов. Подумай, стоит ли это публиковать.

— Потому что какой-то чувак узнал, что прививки родне лучше не делать?

— Потому что он узнал, что, если держать их подальше от службы здравоохранения, они не заразятся лиссабонкой. И не заразятся потому, что не являются демографическим излишком. Это доказательство социальной инженерии на уровне евгеники, друг мой. Если говорить по-человечески — геноцида. Сам решай. Только помни, что я тебе говорил. Приготовь сумку-БиС и готовься к долгому отпуску. Тут может стать по-настоящему горячо.

— Ладно, — уклончиво ответил Норберт. — Подумаю. Нужно пока разобраться с остальным. Механик…

— Ну?

— Что там за история с тем пультом?

— Дорогая нелегальная игрушка для извращенцев. Производная от нейротиков. ПИНС. Не слышал?

— Не особо, я таким говном не увлекаюсь.

— Программно-индуцируемая нейростимуляция. Новинка. И входит в моду.

— Как бы цифровые наркотики?