Генерал и его семья

Днем с полюбовницей тешился,
Ночью набеги творил,
Вдруг у разбойника лютого
Совесть Господь пробудил.

Так отчего бы Господу, который Всемогущ и Вездесущ, не пробудить в конце концов и моего героя, почему бы не открыть ему глаза на мерзость идолослужения? Дух, в конце концов, дышит, где хочет, может запросто и в генеральскую душу дохнуть, и сподобить ее правды, и сподвигнуть на деяния невозможные и безумные с мирской точки зрения!

— Это у вас сейчас опять ирония, да?

— Нет.

— Вы что же, хотите сказать, что все эта христианская риторика и метафорика у вас на голубом глазу? Может, вы, как ваш драгоценный Набоков в молодости, просто «византийскую образность» используете, так сказать, для красоты слога?

— Почему византийскую? Просто христианскую, новозаветную, без которой, на мой взгляд, никакое адекватное описание окружившей нас действительности невозможно!.. И не риторика это вовсе, а самая что ни на есть суть!

— Ну а как же «…остаюсь я безбожником с вольной душой в этом мире, кишащем богами»? Вы же это стихотворение вроде любите?

— Мало ли что я люблю… Что ж, мне только Честертона с Льюисом любить, что ли?.. А в мире, кишащем богами, самое время монотеизм проповедовать и в меру своих ничтожных сил свидетельствовать о Христе — Распятом за ны при Понтийстем Пилате, и Страдавшем, и Погребенном; и Воскресшем в третий день, по писанием; и…

— Вы что же, действительно…

— Да, действительно!.. Хотя и не всегда… Но довольно часто… Систематически… Да и роли это не играет — действительно, не действительно… Независимо от моей личной веры и верности, от моей слабости, трусости и лени, и несмотря на то что совместными усилиями попов — толоконных лбов и фанатиков-вольнодумцев воцаряется уже окончательное безбожие, то есть допотопное тупое язычество, все равно всякий честный и последовательный разум вынужден признать, что «происхождение семьи, частной собственности и государства» немыслимо без Творца, не говоря уже о рождении Вселенной, жизни и человека, вот как полонез Огинского невозможен без Огинского, и даже самолет Можайского без Можайского… Ну а совесть и честь не позволяют примириться с Творцом, который не есть Любовь и не был распят. И то, что Спаситель Наш подвергается ныне поношениям остроумного Невзорова и вообще оказывается не очень-то акбар, так это Ему к лицу, он ведь Муж скорбей, а не обожаемый нами Ваал-Фегор.

Другое дело, что и никогда, ни разу за всю нашу проклятую историю мы на высоте Нагорной проповеди удержаться не могли, неизменно скатывались в дольнюю духоту и смрад, к фараоновым котлам с мясом, с «бациллой» для ссучившихся зэков, к императорским велелепным кумирням и кровавым циркам. И только иногда, в редкие минуты отрезвления, возносим заплывшие глазки горе и вздыхаем о той навеки утраченной прохладе, чистоте и тишине…

Помню, когда приняли закон, запрещающий американцам усыновлять наших сирот, и Ленка, глядя на экран, материла депутатов Государственной думы, я стал елейным голоском ее корить:

— Грех, Леночка, грех! Это ведь твои братья и сестры во Христе!

Жена ответила жестко:

— Никакие не братья! И не во Христе!

Я ее часто так дразню, потому что немного завидую, она в отличие от меня настоящая, воцерковленная христианка, ну а я так, пришей-пристебай, знаете, в ранней большевистской критике был такой ярлык — писатель-попутчик.

Но ведь на самом-то деле Ленкин ответ хотя и симпатичен, но, к сожалению, ложен, ведь и вправду же братья и сестры, во всяком случае те самые ближние, возлюбить которых нам заповедано.

Да ладно депутаты, которые и впрямь совершили злодеяние, я-то ведь иногда исхожу злобой на совсем уж невинных, просто за то, например, что они на ходу разглядывают что-то в своих идиотских смартфонах и тем замедляют мое движение по переходу, хотя спешить мне некуда.

Достойно ли есть вот так вот ненавидеть мужичка в курилке, виновного только в том, что сидит напротив меня в носках с надписью ЛДПР? Или кривиться от отвращения к неизвестному, написавшему на асфальте: «С днем варенья, котенок! Твой Тигр!»? Или считать литератора безнадежным пошляком за то только, что он назвал книгу о Ленине «Пантократор солнечных пылинок»? Ведь я же ее не читал и вряд ли буду читать… Разве ж это по-христиански? Разве позволительно вот так обижать малых сих? Ну и кто у нас после этого порожденье ехиднино? Кто без всякого на то основания вздымает рог окаянной гордыни своей?..

Эва, куда нас Кудеяр-то завлек!

На самом же деле никакого вмешательства Высших Сил наш сюжет не требует, можно и без Божественного Провидения, чисто психологически или морально-этически объяснить решение Василия Ивановича.

Вы ведь согласны, что решение это соответствует нормам общечеловеческой морали? А поскольку Бочажок — существо высокоморальное… Что значит «не очень»? А по-моему, очень!