Генезис и структура квалитативизма Аристотеля

Анализ видов возникновения дает представление о многообразии функций, в которых выступает понятие формы, но ничего не говорит о том, как понимать качественное изменение в свете тезиса о неизменяемости, точнее, невозникаемости, качества и формы. Ответ на этот вопрос мы находим в пятой главе VIII книги. Возникновение и уничтожение Аристотель здесь отличает от специального вида изменения, которое он описывает следующим образом: «Некоторые вещи начинают и перестают существовать (ἔστι καὶ οὺκ ἔστιν) не возникая и не уничтожаясь, например, точки, если только они существуют, и вообще – формы, или образы (ведь не белизна возникает, а дерево становится белым, раз все, что возникает, возникает из чего-то и становится чем-то), то не все противоположности могут возникнуть одна из другой, но в одном смысле смуглый человек становится бледным человеком, а в другом смуглость – бледностью, и материя есть не у всего, а у тех вещей, которые возникают друг из друга и переходят друг в друга, а то, что начинает и перестает существовать, не переходя одно в другое, материи не имеет» (VIII, 5, 1044b 21–29).

Возникновение и уничтожение, переход одной вещи в другую предполагает наличие общего сохраняющегося субстрата, материи, а изменение одних только качеств или форм (смуглости в бледность, например) «материи не имеет». Качества начинают и перестают существовать, не возникая и не уничтожаясь как качества вообще. В VII книге Аристотель не раз подчеркивает, что возникает не качество, а вещь с данным качеством: «Возникает не качество, – говорит Аристотель, – а кусок дерева такого-то качества» (1034b 15–16). Качества же не возникают, но тем не менее «начинают и перестают существовать».

Таким образом, невозникновение качеств получает свою спецификацию: это невозникновение при наличии начала и конца существования. Возникновение как категория применяется к вещам составным, обязательно наделенным материей. Мы можем резюмировать этот анализ и иначе: качество не есть вещь и поэтому оно не возникает, хотя начинает и перестает существовать (смуглость становится бледностью). Иначе говоря, качество отличается от сущности, и именно это отличие Аристотель подчеркивает в конце девятой главы VII книги. Здесь он отмечает, что особенность сущности, отличающей ее от качества, заключается в том, что «одной сущности необходимо должна предшествовать другая сущность, которая создает ее, находясь в состоянии осуществленности, например, живое существо, если возникает живое существо, между тем нет необходимости, чтобы какое-нибудь качество или количество предшествовало [другому]. Разве только в возможности» (1034b 16–19).

Мы можем следующим образом проинтерпретировать мысль Аристотеля. Белая вещь может почернеть, для обоснования этого достаточно способности (δύναμις). Черное не должно предшествовать в действительности возникающей черноте, достаточно, чтобы вещь могла почернеть. Однако при возникновении сущностей дело меняется: необходимо, чтобы порождающаяся сущность наличествовала в своей действительности до порождения другой сущности того же рода. И в то же время черное как качество не возникает: возникает черная вещь.

Если отличие сущности от качества Аристотель видит в том, что при возникновении сущности ей должно необходимо предшествовать актуальное бытие другой сущности (моделью для Аристотеля выступает здесь биологическое воспроизводство), то качество не требует актуальности другого качества: достаточно его потенциальности. Это место можно, на наш взгляд, истолковать так, что, если в плане сущностей новообразования нет, а есть только сохранение через замкнутое на род воспроизведение сущностей (человек возникает от человека – не раз подчеркивает Аристотель), то в плане качеств новообразование возможно. Это метафизическое различение мы обнаруживаем в аристотелевской теории миксиса, которая как раз и состоит в полагании образования у целого (через миксис или смешение) новых качеств, отсутствующих у компонентов, взятых до своего смешения.