Гении тоже люди… Леонардо да Винчи

Шел третий год их знакомства и их отношения день ото дня становились все более близкими. Лиза Герардини поведала Леонардо, что происходит она из некогда богатого рода, который во время французского нашествия в 1495 году разорился. У отца ее, бывшего вельможи, были большие долги и семье грозила потеря единственного, что у них осталось – родового дома. Одним лишь выходом было выгодное замужество дочери, которое спасло бы семью.

– Мне пришлось отдать себя Франческо дель Джокондо, невзирая на его возраст – ведь он почти ваш ровесник. Так решил мой отец, – сегодня она была особенно открытой и уже не прятала своих слез.

– Не плачьте, прошу вас, – Леонардо всеми силами пытался успокоить ее.

– Я должна была заботиться о семье, поддерживать ее, ожидая кого-то, кто решит мою судьбу. Ночи напролет я молилась о том, чтобы меня не заставили выйти замуж за того, кого я даже не знаю…

– Судьба всегда преподносит нам испытания…, – говорил Леонардо.

– Да, и нужно смиренно принять свои обязательства. Некоторые из них более важные, чем любовь. Так, в 20 лет, я стала женой Франческо дель Джокондо… Брак для меня – это священное таинство. Оно превратило меня в смиренную католичку, знающую свое место в супружестве…

Он снова попытался начать работу.

– Расскажите что-нибудь, – произнесла Лиза, – прошу вас.

– Что бы вы хотели услышать сегодня?

Немного подумав, она сказала:

– Какую-нибудь из ваших сказок. В каждой из них – сама мудрость!

Она любила его сказки и он рассказывал их ей своим приятным голосом, простыми, почти детскими, словами, под звуки тихой музыки. И сейчас он был полон готовности развлечь ее:

– В таком случае, Мона Лиза, я расскажу вам о фиговом дереве. Только чур не перебивать. «Дерево это стояло в соседстве с вязом, и, видя, что на ветвях у него нет плодов, и горя желанием заполучить солнце для кислых своих фиг, с попреком сказало ему:

— О вяз, неужели же тебе не стыдно заслонять меня?.. Но погоди, пусть дети мои достигнут зрелости, тогда увидишь, где ты окажешься!

Когда эти дети созрели, то проходивший отряд солдат, дабы оборвать фиги, всего его изодрал и сломал. И когда так стояло оно, лишенное своих ветвей, задал ему вяз вопрос, говоря:

— О фиговое древо, не много ли лучше было стоять без детей, нежели из-за них прийти в такое злосчастное состояние?

Фиговое дерево еще долго сокрушалось, залечивая свои раны, а добрый вяз продолжал разрастаться, никому не завидуя и не желая худого…»

Бледность вновь вернулась на свое место и Лиза заплакала. Леонардо не понимал причины ее слез.

– Я хочу попросить у вас прощения, донна Лиза, за то, что расстроил вас. Не надо так печалиться!

– Вы ни в чем не виноваты, Леонардо, – сказала она, – Это я должна просить у вас прощения. – Затем, придя в себя, она открылась:

– Через год после того, как я повенчалась с Франческо, у нас родилась дочь, чудесная кроха, маленький ангелочек, которая… – она опять заплакала, – которая покинула меня навсегда несколько лет назад… Со дня ее смерти я больше не улыбаюсь, не бываю на празднествах…

– Не плачьте, прошу вас, -повторил он.

– Человек должен плакать по тем, кого он любит. Если он этого не делает, то он не человек. Или не любит…

– Я искренне сопереживаю вам, донна Лиза, – сказал Леонардо, – но не позволяйте вашему горю сломить вас.

– Я одинока, маэстро Леонардо, хоть и живу в достатке. Мой супруг – обыкновенный человек со своими слабостями. Я кажусь ему самым пристойным украшением в доме. Но душа моя и сердце ему не ведомы. Он намного лучше разбирается в быках, овцах, тканях и таможенных пошлинах. Однако, он мой супруг и я ему верна…

– Но он любит вас… Это заметно. – Леонардо был тронут ее вспышкой доверительности.

– Но не я…

– Человек одинок, донна Лиза, Он рождается один и умирает один. Все остальное приходит и уходит. Мечты. Опыт. Привязанности. Попутчики в определенные моменты жизни. Разочарование…

– Всегда один, – задумчиво повторила Лиза, отвернув голову и остановив свой тоскливый взгляд на одной точке на стекле в оконной раме… -Мне страшно быть одной.

– В то же время, мы есть часть всего. Не забывайте же об этом, моя донна Лиза!