Геновева

Уходит.

Голо. Ну вот, мы одни, и можно быть откровенным. Я не хочу предавать пфальцграфиню в руки палача. Зрелище ее казни сохранится в людской памяти, а ее тело – в могиле. Пусть она исчезнет без следа.

Ханс. Я пришлю вам двух своих инвалидов. Хорошие парни.

Голо. Без дурацких угрызений совести и прочих слабостей?

Ханс. Нет, самая последняя мразь. Один, Маркус, мечтает стать военачальником, видит себя маршалом. Другой, Грегор, хочет возглавить министерство внутренних дел.

Голо. Именно это им и пообещайте.

Ханс. Пообещаю.

Голо. А я пока вынесу приговор.

Ханс уходит в покои замка, Голо – в часовню. Появляются Грегор и Маркус, направляются в часовню. Из часовни выходят Грегор, Маркус и Геновева с Горемиром на руках.

Геновева. Как, без суда?

Грегор. Господин Голо сказал: Уберите ее. В этом и был весь суд, ваша милость.

Маркус. Давай, двигай.

Геновева. Куда?

Маркус. В одно дикое необитаемое место, семь часов ходьбы отсюда.

Геновева. Не знаю, как выдержит это моя слабая плоть.

Маркус. Баба разболталась. А нам еще возвращаться в Зиммерн.

Грегор. Не создавайте трудностей, ваша милость, тогда и мы не доставим их вам.

Геновева. Похоже, из вас двоих коротышка умнее.

Маркус. Двигай, давай сюда щенка.

Геновева. Никогда.

Маркус. Дура, путь далекий и крутой.

Действие третье

Замок Зиммерн, на следующий день. Грегор, Маркус.

Маркус. Ничего у нас нет в этой жизни, Грегор, кроме нашей честности. И говорю тебе, это нечестно.

Грегор. Что ты мечешься. Возьми себя в руки.

Маркус. Как я погляжу в глаза пфальцграфу? Уж не знаю, почему ты уговорил меня бросить графиню с младенцем в горах, не перерезав ей глотку. Как я теперь явлюсь к хозяину и потребую: «Сделайте меня маршалом!» Честные люди так не поступают.

Грегор. Я думал, мы обо всем договорились.

Маркус. Да, по дороге. Не могу же я одновременно лезть в гору и соображать. Опомнись, Грегор. Давай вернемся, закончим нашу работу и заслужим нашу солдатскую награду.

Грегор. Ты уверен, что он произведет тебя в маршалы?

Маркус. Комендант крепости дал слово.

Грегор. А ты уверен, что он его сдержит?

Маркус. Да, ведь этот чин в самый раз по мне. На войне я такие фокусы показывал… Пока возраст позволял.

Грегор. А я думаю, что чины раздаются не по заслугам. Кого-то продвигают, а кого-то задвигают.

Маркус. Я за журавлями в небе не гоняюсь. Ты вспомни Драго, бывшего стольника. Нынче открывается куча должностей и теплых местечек. А нашему брату как продвинуться? Только если угробить князя.

Грегор. Это верно. Для маленького человека вроде нас угробить князя большое дело, хотя и сомнительное. Навар велик, да только неизвестно, заплатят ли за работу. Привести тебе примеры из истории? Как правило, милый мой Маркус, убийство государя ничего не дает. А потому послушай меня: графиня достаточно мертва, благодаря нашему вранью. Придет время, когда правда выйдет наружу, и живая графиня принесет навару в десять раз больше.

Маркус. Вранье выйдет наружу, и очень скоро.

Грегор. А кто проверит?

Маркус. Ведь господин камергер потребовал, чтобы мы предъявили сердце, язык и глаза графини как доказательство ее умерщвления.

Грегор. От кого он это потребовал?

Маркус. От меня.

Грегор. Что же ты раньше не сказал?

Маркус. Давай вернемся пока не поздно.

Грегор. Нет, все равно будет вранье.

Маркус. Доказательства не могут лгать.

Грегор. Еще как могут. У меня есть собачка, левретка по кличке Мелимела. Давай забьем ее и вырежем заказанные внутренности.

Маркус. Они заметят разницу.

Грегор. Не заметят. Ни у кого не хватит духу приглядеться.

Маркус. Но собака не заслужила смерти.

Грегор. А Геновева?

Маркус. Конечно, заслужила, она ведь шлюха.

Грегор. Братец ты мой, а ребенок? Хотел бы я быть таким же внебрачным сыном, как этот младенец. Весь замок знает, когда он родился. А родился он не два дня, а два месяца назад, то есть от самого пфальцграфа. И знаю я эту служанку, которую заставили опрокинуть на белье спящей графини ведро куриной крови.

Маркус. Это правда?

Грегор. Как Бог свят.

Маркус. Пускай. Но правда и то, что она спала со всем гарнизоном, с самым последним инвалидом вроде нас.

Грегор. Ну, и как она в постели?

Маркус. Только со мной не посмела, пусть бы только попробовала. И разве не факт, что по ночам она летает на метле к королю мавров Абофераму и пирует с ним нагишом, и на этих пирах они поклоняются какой-то кошке? Я считаю, что она безжалостно угнетает народ.

Грегор. Раз так, мой честный Маркус, вернемся и покончим с ведьмой. Всего-то четырнадцать часов пешком. Туда и обратно.