Генрих Шестой глазами Шекспира

– Ну и компания у них собралась, – говорит вслед ушедшим граф Солсбери. – Сеффолка и кардинала одолела гордыня, они хоть и не имеют права на корону, но считают себя самыми умными и хитрыми и рвутся к власти. А Сомерсет и Бекингем слишком честолюбивы: помнят про свое королевское происхождение и спят и видят, как бы вскарабкаться на трон. Им не столько власть нужна, сколько ощущение себя монархом. Ведь при нынешнем слабом, безвольном глуповатом короле кто протектор – тот и государь. Ладно, бог с ними, пусть они сами о себе думают, а нам нужно подумать о стране. Глостер всегда очень достойно исполнял свои обязанности, его упрекнуть не в чем, он хороший лорд-протектор, а вот наш кардинал ведет себя резко и заносчиво, как будто он тут главный хозяин, позволяет себе грубую брань и вообще не похож на человека, пригодного к управлению государством. Уорик, сынок, твоя правдивость и скромность расположила к тебе весь народ, ты как всеобщий любимец стоишь на втором месте после Глостера. Ричард Йорк, ты заслужил почет и уважение тем, что водворил порядок в Ирландии и одерживал победы во Франции. Предлагаю объединиться для блага нашей родины, чтобы укротить гордыню кардинала и Сеффолка, а также честолюбие Сомерсета и Бекингема. Будем во всем поддерживать Глостера, потому что он действительно стремится к пользе для Англии.

Тут тоже не все понятно, если следовать Шекспиру дословно. Почему Сомерсет имеет право на престол, а кардинал – нет? Они оба Бофоры, то есть представители группы внебрачных потомков Джона Гонта, «третьего сына». По идее, права у них должны быть равными. Возможно, Генри Бофора каким-то образом ограничивает в правах кардинальский статус? Но в тексте пьесы это не обсуждается, так что наше недоумение имеет под собой все основания.

Уорик выражает полное согласие с отцом, Йорк же думает: «В принципе, я бы сказал то же самое, только прав-то на престол у меня всяко больше, чем у Сомерсета и Бекингема. Я потомок второго сына, а они происходят от третьего и пятого, мое место в очереди – первое. Так что у меня куда больше оснований бороться с Сеффолком и его кликой, чем у Солсбери и Уорика».

Видите, как длинно получается, если тщательно объяснять весь ход логических рассуждений! А на самом-то деле сказана была всего одна фраза, брошенная «в сторону»: «Йорк то же говорит, и с большим правом».

– Пойдемте, нужно позаботиться о главном, – говорит граф Солсбери.

– Да какое может быть главное, если отдали Мен и Анжу? – стонет его сын Уорик. – Вот что главное! И я их верну во что бы то ни стало.

Уорик и Солсбери уходят.

На сцене остается только герцог Йоркский, который делится с нами своими чувствами и планами:

– Мы теряем завоеванные территории во Франции из-за договора, который подписал Сеффолк и одобрили пэры. Ну и что их винить? Они же не свое отдают, а чужое. Пират награбленным тоже не особо дорожит, сразу спускает на кабаки и девок. А для меня потеря Мена и Анжу как рана в сердце, ведь я питал такие надежды на Францию! Ничего, придет день – и я предъявлю свои права на трон. А пока что вынужден примкнуть к Невиллам и делать вид, что горой стою за Глостера. Дождусь правильного момента и потребую корону! «Вот золотая цель моих стремлений!» Генриху со мной не справиться, он слишком слаб, «не сдержит скипетр детскою рукою, носить не сможет на челе венец, – он для престола слишком богомолен». А сейчас нужно затаиться, молчать, внимательно наблюдать и ждать, когда Глостер начнет войну с пэрами. Вот тут-то я и подниму знамена с белой розой, вступлю в бой с Генрихом и «лишу венца того, кто безрассудно правленьем книжным губит остров чудный».

Итак, расстановка сил в основном определилась. «За» Глостера и «против» Сеффолка объединяются отец и сын Невиллы (Сомерсет и Уорик) и герцог Йорк. Но если первые двое вроде бы искренни в своих убеждениях, то Йорк только делает вид, что собирается поддерживать Глостера, а сам вынашивает планы на трон. Итого мы имеем в каждой группе по 4 человека: в одной идейным лидером выступает герцог Сеффолк, убежденные сторонники – Сомерсет и Бекингем, пятая колонна – кардинал Бофор; во второй группе лидер – лорд-протектор Глостер, убежденные сторонники – папа с сыном, пятая колонна – Ричард Плантагенет, герцог Йоркский.

Сцена 2 Комната в доме герцога Глостера

Входят Глостер и его супруга Элеонора, герцогиня Глостер.