Генрих Шестой глазами Шекспира

Помните, в самом начале первой пьесы мы удивлялись: с чего это кардинал Бофор (в ту пору еще только епископ Винчестерский) вдруг совершенно не к месту помянул жену Глостера и заявил, что герцог ходит перед ней на задних лапках? Во всей первой пьесе эта жена больше ни разу не всплыла, так что само по себе упоминание ее выглядело надуманным и странным. Однако ж вот вам, пожалуйста, Элеонора Кобэм, герцогиня Глостерская собственной персоной. Реальное историческое лицо. История женитьбы Хамфри Глостера была весьма скандальной: первым браком Хамфри был женат на Якобе Баварской, а Элеонора была ее фрейлиной. Хамфри закрутил роман с Элеонорой, добился признания брака с Якобой недействительным и женился во второй раз, уже на своей любовнице. В дворянском обществе подобное поведение осуждали, но герцог и герцогиня Глостерские были на зависть всем чрезвычайно счастливой супружеской парой. Поскольку брак в те времена рассматривался исключительно как сделка, а отнюдь не как следствие горячей любви, супружеское счастье встречалось весьма редко.

– Почему ты такой хмурый? – спрашивает герцогиня своего мужа. – Что тебя огорчает? Может, видишь корону Генриха и понимаешь, что не сможешь дотянуться? Не бойся! Дотянешься. А если руки коротки – так я помогу их удлинить. Главное – дерзай, мечтай, и все получится! Мы вдвоем выхватим корону и встанем выше всех.

Ого! Честолюбивая у нас получается герцогиня Элеонора. Ну да, мы же помним, что ее муж – ближайший кровный родственник короля и, следовательно, стоит ближе всех к престолу.

– Нелл, милая, если любишь меня – убери честолюбие подальше, – с укором отвечает Глостер. – Если я когда-нибудь хоть мысль допущу о том, чтобы пойти против короля, – пусть сдохну в тот же день. А расстроен я потому, что видел зловещий сон.

Ах, какой хороший и правильный у нас Хамфри Глостер!

– И что же тебе приснилось? Расскажи, а я тебе тоже расскажу свой сон, он такой хороший был, такой радостный! Уверена, что каким бы ни был твой сон – мой тебя утешит и успокоит, – щебечет герцогиня.

– Мне приснилось, что кто-то сломал мой жезл, символ власти, – рассказывает Глостер. – Кто это сделал – не помню, но, наверное, кардинал, больше-то некому. И на концах обломков я увидел две головы, одна – Эдмунда Сомерсета, другая – Сеффолка, маркиза де ла Поля. Не пойму никак, что этот сон означает.

Ну наконец-то! Всю первую пьесу мы мучались непониманием, кого из двоих братьев, носящих титул Сомерсетов, имеет в виду Шекспир, Джона или Эдмунда Бофора. Теперь вопрос снят, на сцене действует Эдмунд Бофор.

– Ничего плохого в твоем сне нет, – уверенно говорит Элеонора. – Он означает, что тот, кто посмеет поднять руку на твою власть, заплатит за это головой. А вот мне приснилось, что я сижу на троне в Вестминстерском соборе, где всегда проходит коронация, и Генрих с Маргаритой подносят мне корону и преклоняют передо мной колени.

Глостер возмущен:

– Нельзя быть такой тщеславной и злой, Элеонора! Ты вторая дама в государстве, любимая супруга протектора, к твоим услугам все, что пожелаешь. Чего тебе еще? Ты готова пойти на измену королю, рискуя быть разоблаченной и потерять все, что имеешь? Даже слушать не хочу такие раз-говоры!

– Господи, милорд, это же всего лишь сон! Неужели вы готовы из-за какого-то сна так рассердиться на меня? – тут же отыгрывает назад Элеонора. – Ладно, тогда я больше никогда не буду рассказывать вам свои сны, чтобы вы не ругались.

– Ладно, ладно, я уже не сержусь, – добродушно ворчит герцог.

Похоже, он и в самом деле питает слабость к своей дорогой супруге.

Входит гонец и передает Глостеру приказ короля: сегодня же прибыть в Сент-Олбенс, где состоится королевская охота.

– Иду, – без раздумий отвечает лорд-протектор. – Нелл, поедешь с нами?

– Конечно, супруг мой, я последую за тобой.

Глостер и гонец уходят.

Оставшись одна, Элеонора рассуждает:

– Да уж, мой удел – следовать за ним, а не идти впереди, пока он «так смиренно мыслит». Эх, была бы я мужчиной, герцогом, ближайшим кровным родственником короля – по трупам бы пошла, но все препятствия устранила бы. Но я, к сожалению, всего лишь женщина… Хотя и я могу сыграть важную роль!

Она оглядывается, ищет кого-то глазами.

– Сэр Джон! Да где же ты? Выходи, не бойся, мы здесь одни.

Входит Юм.

– Храни господь ваше величество, – здоровается он.

– Почему «величество»? Я не королева, а герцогиня, и меня следует называть «светлостью», а не «величеством», – возражает Элеонора.

– Потому что милость божья и мои советы повысят ваш титул, ваша светлость.

– Ты серьезно? – радостно вскидывается герцогиня Глостерская. – Ты советовался с колдуньей Марджери Джорден и с чародеем Болингброком? Они согласились мне помогать?

– Они обещали вызвать дух из преисподней, и он ответит на все ваши вопросы.

– Отлично! Я составлю список вопросов, а когда мы вернемся из Сент-Олбенса, организуем встречу. Возьми деньги, Юм, я хочу, чтобы все участники этого важного дела провели время с удовольствием.