Генрих VI (часть 2 и 3); Ричард III

ЛОНДОН. КЕННОН-СТРИТ.

Входит Джек Кед со своими приверженцами. Он ударяет жезлом о лондонский камень.

Кед. Теперь Мортимер - хозяин этого города. И здесь, сидя на лондонском камне, я повелеваю и приказываю, чтоб в первый год нашего царствования на счет города из всех городских фонтанов било одно только красное вино. И отныне будет изменником тот, кто назовет меня иначе, как лордом Мортимером.

Вбегает солдат.

Солдат. Джек Кед! Джек Кед!

Кед. Пристукнуть его.

Солдата убивают.

Смит. Ежели этот малый не дурак, он никогда уже больше не назовет вас Джеком Кедом; думается, ему дали здоровую острастку.

Дик. Государь, в Смитфилде собраны войска.

Кед. Ну, так идем сразиться с ними. Но сперва подожгите Лондонский мост, а ежели удастся, то спалите и Тауэр. Идем!

Уходят.

Сцена 7

ЛОНДОН. СМИТФИЛД.

Сражение. Метью Гофф убит, весь его отряд перебит. Входит Джек Кед со своими приверженцами.

Кед. Вот так, господа. Теперь ступайте - одни в Савойский дворец и разнесите его, другие - в королевские суды. Все разнести!

Дик. У меня просьба к вашей светлости.

Кед. За это слово получишь все, хотя бы попросил сделать тебя лордом.

Дик. Прошу только об одном - чтобы законы Англии исходили из ваших уст.

Холленд(в сторону) Черт побери, уж и колючие будут законы: ведь его кольнули копьем в рот, и рана до сих пор еще не зажила.

Смит(так же) Нет, Джон, это будет вонючий закон, потому что у него изо рта несет поджаренным сыром.

Кед. Я уже подумал об этом; так оно и будет. Ступайте сожгите все государственные акты; мои уста будут парламентом Англии.

Холленд(в сторону). Ну, тогда у нас будут едкие статуты; разве что у него вырвут все зубы.

Кед. И отныне все будет общим.

Входит гонец.

Гонец. Государь, добыча, добыча! Вот лорд Сей, который продал города во Франции, тот самый, что заставил нас платить двадцать один раз по пятнадцатой и по шиллингу с фунта, когда собирал налог на последнюю войну.

Входят Джордж Бевис с лордом Сеем.

Кед. Ладно. За это мы ему десять раз срубим башку. - Ах ты, Сей, кисейный, саржевый, коленкоровый лорд! Теперь ты узнаешь, что значит наш королевский суд! Посмотрим, как ты оправдаешься перед моим величеством в том, что отдал Нормандию мусью безимекю, французскому дофину! Да будет тебе известно в присутствии этих людей и лорда Мортимера, что я та самая метла, которая выметет со двора такой мусор, как ты. Ты, как изменник, развратил молодежь нашего королевства тем, что завел школы. У наших предков не было других книг, кроме бирки да зарубки, а ты стал печатать книги, да еще - во вред королю, его короне и его сану - выстроил бумажную фабрику. Тебе в глаза докажут, что при тебе есть люди, которые только и говорят, что о существительных да о глаголах, и все такие поганые слова, какие невтерпеж слышать христианину. Ты поставил мировых судей, чтобы они волокли на суд бедняков по таким делам, каких им и понять не под силу. Мало того, ты сажал их в тюрьмы, а если они не умели читать, - вешал их. А между тем они только потому и были достойны жизни. Ты ездишь на лошади, покрытой попоной, ведь правда?

Сей

Что ж из того?

Кед. Да то, что не дело это - прикрывать свою лошадь плащом, когда люди почестнее тебя ходят в штанах и куртках.

Дик. И работают в одной рубахе, как, например, я, мясник.

Сей

Вы, люди Кента...

Дик. Ну, что ты там скажешь о Кенте?

Сей

Одно лишь: bona terra, mala gens.
{Хороша земля, да народ плох. (Лат.)}

Кед

Долой его! Долой! Он говорит по-латыни.

Сей