Георгий Мирзоев

«Когда я уезжал из Ульяновска, широкая натура – я же еду заниматься великой наукой – сдал жилплощадь, забрал жену и приехал в Москву. И тут началось самое интересное».

Первое время жизни в Москве сложилось для семьи Мирзоевых непросто, потому что начало аспирантской деятельности главы семьи было сопряжено с рядом серьёзных бытовых трудностей. По приезду в столицу у него в одной руке был документ о зачислении в аспирантуру МАМИ, а в другой – паспорт, где не было московской прописки. В таких условиях он имел право на комнату в общежитии, и не более. Права жить там с женой и ребёнком, он естественно, он не имел. Снова в полный рост встал старый вопрос – где жить?

Дочь Наташа немедленно была отправлена к бабушкам в Тбилиси, где были нормальные условия для жизни ребёнка. Её родители несколько дней провели в семье тётки. Георгий пошел на квартирный рынок – в переулке на углу Проспекта мира и Садового кольца была такая толкучка. Из первой квартиры, где они поселились, их выдворил участковый уже на второй день. Георгий отвёз супругу на такси на Курский фокзал и первым поездом отправил в Тбилиси.

Главной проблемой было даже не найти жильё, а прописаться в нём, чтобы спокойно жить и работать. Оказалось, что даже если есть жильё с достаточной жилплощадью, то прописаться там невозможно, потом что вступало в действие другое правило – обязательно состоять в родственных связях с хозяевами квартиры.

В милиции ему сказали слова, которые он запомнит на всю оставшуюся жизнь и звучавшие дословно так: «Чего? Какая прописка? Ты же не футболист и не балерина». Дурацкий бюрократический круговорот повторялся снова и снова – милиция, Горком партии… В конце концов, он оказался в Моссовете – на приёме у заместителя председателя.

– Здравствуйте, проходите, - заместителем председателя оказалась женщина – По

какому вы вопросу?

– Я аспирант МАМИ, научный сотрудник, вот мои документы. Я приехал в Москву с семьёй и нам нужна прописка.

– А квартира у вас…

– Квартиры у нас нету.

– А где же ваша квартира?

– Я приехал из Ульяновска. Там у меня была не квартира, а комната, выделенная от Ульяновского автозавода. Я, когда уезжал, из неё выписался и сдал её. Вот справка. Сейчас никакой жилплощади у меня нигде нет.

– Хм, ну хорошо. А до этого вы где жили?

– А до этого я родился и вырос в Тбилиси. И жена моя оттуда.

– А родственники у вас там есть?

– Есть… Конечно, есть. Но я же не буду ездить из Тбилиси сюда каждый день в аспирантуру, - улыбнулся Георгий, силясь понять, куда же идёт разговор.

– Ну так вы и не ездите. Вам дали комнату в общежитие? Вот и живите. А жену отправьте туда. По месту рождения.

В кабинете повисла пауза.

– Так а как же?..

– Да вот так. Так и живите, что делать, - произнесла эта железная леди. Мирзоев, наконец, понял, как в Моссовете предполагается решить его жилищные проблемы.

– Скажите, а вы, извините, замужем? – спросил он вдруг.

– Да, замужем, – опешила заместитель председателя.

– А вы с мужем вместе живёте или раздельно, в разных городах? – уточнил Мирзоев.

Заместитель председателя, помедлив секунду, откинулась на кресле, и, слегка

бледнея, отчеканила:

– Нет, мы раздельно живём.

– Так какого хрена вы вообще замуж выходили тогда? – сказал аспирант, развернулся и вышел из кабинета.

Попутно выяснилось, что чтобы работать Москве, достаточно иметь прописку хотя бы в области. Таким образом, ещё несколько месяцев московской жизни уходят на поиски

подмосковного жилья и хождение по кабинетам различных инстанций с просьбами прописать там жену.

Вопрос разрешился совершенно случайно. Юрий Хичинов – тот самый, с которым они ходили в детстве под градом осколков из школы – окончил Тбилистский институт

инженеров железнодорожного транспорта, женился и переехал в Москву. В дальнейшем ему предстоит поучаствовать в стройках многих крупных гидроэлектростанций, стать

профессором и доктором наук, заниматься преподавательской деятельностью в Афганистане и Алжире, потом преподавать в МИСИ, стать автором десятка книг - о

сёстрах милосердия Первой мировой войны, о гибели Грибоедова и других… Их дружба продлится всю жизнь, хотя эта жизнь, казалось, ещё в детстве разбросала их…