Герметическая традиция

жать до бесконечности, достаточно для того, чтобы убедиться в посто-

янстве традиции растительного символизма, выражающего универсаль-

ную силу, коя по преимуществу носит женский характер; сей расти-

тельный символизм представляет собой сокровищницу сверхъесте-

ственного знания, каковое обеспечивает бессмертие и господство, но в

то же время содержит идею опасности, природа которой различна и

которая усложняет миф в соответствии с различными целями и раз-

личными аспектами видения истины.

Говоря в общем, с этой опасностью сталкивается искатель, поста-

вивший себе целью обретение бессмертия или Знания посредством

контакта с универсальной силой; он должен быть готов пережить встре-

чу с чем-то, потрясающим своей грандиозностью. Но нам также изве-

стны мифы, в которых Герои противостоят Дереву и божественной

природе (в Библии выраженной гипостазированным Богом), защищаю-

щей его и запрещающей доступ к нему. Как результат, возникает борь-

ба, по-разному интерпретируемая в различных традициях.

Существуют две возможности: в одном случае Дерево понимает-

ся как искушение, приводящее к гибели и проклятию всякого, кто соби-

рается овладеть им; в другом оно понимается как объект возможного

завоевания, каковой после победы над драконами или божествами, за-

щищающими его, превращает смельчака в бога и (иногда) передаёт ат-

рибуты божественности и бессмертия от одного племени другому.

Таким образом, знание, искушающее Адама8 возможностью «стать

как Бог»,х он получает, будучи за это наказан и отлучён от Древа Жиз-

ни той самой сущностью, с которой он захотел сравняться, и оно явля-

ется тем самым сверхъестественным знанием, кое Будда, сидящий под

Деревом, обрёл вопреки всем ухищрениям Мары, каковому, как откры-

вает нам другая традиция, удалось отнять молнию у бога Индры.9

Будучи главой дэвов, Индра, в свою очередь, сам унаследовал

амриту от длинной цепи предшественников, иногда носивших харак-

тер божеств, иногда титанов, как асуры, вместе с амритой обладавших

29

правом на бессмертие. Такую же победу одержали Один (посредством

жертвенной гибели на Дереве), Геракл и Митра, после изготовления

символического одеяния из листьев” Дерева и вкушения его плода став-

ший повелителем Солнца.10 В древнем италийском мифе Царь Леса, Неми, супруг некоей Богини (дерево = женщина), всегда должен быть

начеку, поскольку его власть и положение перейдут к тому, кто схватит

и «убьёт» его.11 Духовное достижение в индуистской традиции ассоци-

ируется с тем событием, когда «при помощи могущественного орудия

Мудрости» было повалено и разрублено «Дерево Брамы».12--

Но Агни, в обличье ястреба укравший ветвь Дерева, поражён: его перья, разбросанные по земле, дают жизнь растению, чей сок явля-

ется «земной сомой» (вероятно, смутная аллюзия на передачу подвига

в наследие другой расе - земной; в такой же ситуации оказывается

Прометей, совершивший аналогичный подвиг, из-за которого он пере-

жил падение, был скован цепью и страдал от ястреба или Орла, по-

едавшего его внутренности). И если Геракл является прототипом «олим-

пийского» героя, освобождающего Прометея и Тезея, совершенно иную

персонификацию героического типа мы встречаем в Ясоне, коий при-

надлежит уранической расе. После того, как Ясон вернулся с Золотым

Руном, снятым с Дерева, он кончает свои дни под развалинами Арго

-корабля, сделанного из дуба Додоны, что был проводником той самой

силы, коя и позволила герою осуществить кражу Руна. История повто-

ряется в Эдде, когда Локи похищает яблоки бессмертия у их храни-

тельницы, богини Идунн. Халдейский Гильгамеш после выращивания

«великого кристаллического плода» в лесу, где «деревья подобны де-

ревьям богов», находит ворота, охраняемые стражами.13 Ассирийский

бог Зу, в стремлении к верховной власти принявший «скрижали судь-

бы» и вместе с ними силу пророческого знания, тем не менее, оказыва-

ется схвачен Ваалом, превращён в хищную птицу и отправлен в изгна-

ние, подобно Прометею, на вершину скалы.

Иными словами, миф образно представляет нам события, сопро-

вождаемые риском и фундаментальной неуверенностью. В теомахии

Гесиода, в частности в легенде о Царе Леса, боги или трансценден-

тальные люди показаны как носители силы, каковая вместе с атрибута-

ми божественности может быть передана тому, кто способен её добить-

ся. В этом случае первичная сила имеет женскую природу (дерево =

божественная женщина). Она может подвергаться насилию, кое, в со-

ответствии с Евангелиями, необходимо для завоевания «Царствия

30

Божия»."" Но среди предпринимавших такую попытку есть триумфа-

торы, прошедшие испытание, и есть те, кому отказывает отвага, и кто

терпит поражение, испытав смертельное воздействие той самой силы, с помощью которой они надеялись одержать победу.

Итак, интерпретация подобного события высвечивает две про-

тивоположные концептуальные возможности: героико-магическую и ре-

лигиозную. В соответствии с первой, тот, кто проигрывает в мифе, яв-

ляется просто существом, чьи удача и способности оказались не равны