Герметическая традиция

ходящее от chema, каковое легло в основу терминов «алхимия» и «хи-

мия», впервые появилось в папирусе Двенадцатой Династии, отсылая

к родственной традиции.™

Но каков же смысл искусства «Сынов Гермеса», этого «Царского

Искусства»?

Слова теистически понимаемого Бога в библейском мифе о Дере-

ве таковы: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь

как бы не простёр он руки своей и не взял также от дерева жизни, и не

вкусил, и не стал жить вечно» (Быт. 3:22). Обратим внимание на два

момента в этой цитате: прежде всего, признание божественного досто-

инства Адама, которое он завоевал; затем на имплицитное признание

возможности трансформирования этого достижения до степени уни-

версальной силы, символизируемой Древом Жизни и подтверждаемой

бессмертием. В результате неудачной попытки Адама гипостазирован-

ный Бог хотя и не смог помешать ему в первом случае, успешно пре-

дупредил вторую возможность: отрезал доступ к Древу Жизни горя-

щим мечом Херувима. В орфизме миф о титанах имеет аналогичный

смысл: молния бьёт тех и насылает на них «жажду, что испепеляет и

пожирает», кто «поглотил» бога: жажду, эквивалентным символом ко-

торой является хищная птица, клюющая Прометея. Во Фригии опла-

кивали Аттиса, xeopovxeopov ом/вжа- «колос, срезанный зелёным»; его «кастрация», то есть лишение жизненной силы, довольно точно со-

ответствовало отлучению человека от могущественного «Дерева, рас-

тущего посреди Рая», и приковыванию Прометея к скале.

Но пламя не погасло, оно трансформировалось и очистилось в

тайной традиции Царского Искусства, в некоторых герметических тек-

стах откровенно отождествляемого с Магией и тенденцией построе-

ния второго «Древа Жизни» в качестве замены утраченному;23 его це-

лью является доступ к «центру Дерева, растущего посреди земного Рая», что предполагает «жестокую битву».24 Это не что иное, как повторение

старого подвига в духе олимпийца Геракла, победителя титанов и ос-

вободителя Прометея; в духе Митры, покорителя Солнца; одним сло-

вом, в духе той личности, кою на буддистском востоке именуют «пове-

лителем богов и людей».

33

Царское Искусство отличает характер необходимости. Бертло, опираясь на приведённые выше высказывания Тертуллиана, говорит

нам: «Научные законы фаталистичны и индифферентны. Знание при-

роды и заключённых в ней сил может быть использовано как во благо, так и во зло». Здесь представлено фундаментальное отличие от рели-

гиозного видения, всё подчиняющего элементам благочестия, божьего

страха и морали. Бертло продолжает: «Есть нечто от данной антино-

мии и в ненависти к [герметическим] наукам, просвечивающей в Книге

Еноха и у Тертуллиана».25 Это весьма точное замечание. И, хотя герме-

тическая наука - не материалистическая наука, каковой она являлась в

глазах Бертло, аморальный детерминистский характер типичен как для

первой, так и для второй. В этом случае знаменательна Максима Джор-

джа Рипли: «Если принципы, на которые ты опираешься в работе, вер-

ны, и последовательность операций правильна, будет получен вполне

определённый результат - именно в этом и заключается подлинный

секрет [герметических] Философов».26 Агриппа, цитируя Порфирия, говорит о необходимой силе ритуалов, в ходе которых божество

при-нуждают молитвой, побеждают и заставляют спуститься на

землю. Он добавляет, что магическая формула принуждает

оккультные энергии астральных сущностей проявиться, они не

прислушиваются к молитве, но действуют только в соответствии с

естественным законом причинности.27 Подобная идея ничем не

отличается от плотиновской: факт инвокации производит эффект в

соответствии с детерминированными отношениями, а не потому, что

упомянутые сущности обращают внимание на молитву как таковую.28

В комментариях Зосимы мы читаем: «Опыт является величайшим

мастером, поскольку на основе подтверждённых результатов он учит

тех, кто способен пойять, как лучше всего достичь цели».29

Герметическое искусство, следовательно, состоит в методе

принуждения, применяемом к духовным силам сверхъестественным

образом (символический герметический Огонь часто называют

«неестественным» или «противоестественным»),-1 при этом всегда

исключающим религиозные, моральные или финалистские факторы, чуждые простому детерминистскому закону причины и следствия.

Возвращение путём традиции к тем, кто ел запретный плод Дерева и

обладал «женщиной», к «тем, кто наблюдает» (eyprfyopoi), отражает

«героический» символизм и относится к духовному миру;, именно оно, как

мы

увидим,

имеет

ценность

большую,

чем

всё

вышеназванное,30-причём

это

состояние

определяется

не

религиозным термином «свя-

34

гость», но термином воинской иерархии - «Царь». Центром обсуждае-

мого символизма всегда является монарх, увенчанный короной, обла-

чённый

в

царственный

цвет,

пурпур,

завершающий

герметико-алхи-мическое Делание, а также царственный и

солнечный металл, Золото.