Героическая эпоха Добровольческой армии 1917—1918 гг.

Мало кто в Европе знает об этом подвиге, исполнение которого было еще труднее, так как ни наша армия, ни полк. Дроздовский в точности ничего не знали друг о друге. Отряд Дроздовского совершил необычайное дело, и ему пришлось нанести le coup de grace большевизму на Дону.

Пришли они за несколько дней до немцев и выгнали большевиков из Ростова на второй или третий день Пасхи. Однако удержаться в громадном городе с полумиллионным населением дроздовцы, как сразу стали их называть, не смогли и двинулись к Новочеркасску, уже занятому казаками полк. Денисова, Полякова и Семилетова. Доблестные дроздовцы (или Дрозды, как их ласково звали) явились в тот самый момент, когда большевики с необычайной энергией пробовали вырвать вновь город из рук казаков. Победа уже склоняла свое изменчивое лицо к красным, когда несколько броневиков и подоспевшая кавалерия Дроздовского опрокинула все их планы.

Дроздовский в этом бою сыграл ту же роль, как корпус Блюхера под Ватерлоо и дивизия Дэзэ под Маренго. Как Дэзэ, он мог сказать: «Сражение проиграно, но у меня есть время выиграть новое». Новочеркасск был освобожден, большевики окончательно разбиты и выброшены из столицы Дона, которая увидела вновь большевиков только в конце декабря 1919 года.

Мои друзья, пережившие первую большевистскую оккупацию Новочеркасска, рассказывали мне, что в этот день в городе царила полная паника. Они уже оставили свою маленькую дочь у родственников и собирались уходить, куда глаза глядят, когда пришла радостная весть о приходе дроздовцев.

* * *

Позвольте мне отвлечься на мгновение и рассказать удивительный случай, происшедший с ныне покойным моим другом военным врачом[5].

Как-то перед крушением большевизма, когда обыски, расстрелы и аресты стали особенно многочисленны, как всегда это бывает с красными, видящими быстрое свержение своей власти и мстящими беззащитному населению, к ним позвонили. Д-р, живший со своей женой и маленькой дочкой на квартире своего зятя во втором этаже, нашел открыть дверь.

Внизу его ждали три вооруженных красноармейца и сразу спросили, здесь ли живет Ахитов. Фамилия была совершенно неизвестна, но красные следователи настаивали на правильности этого имени, причем, как доказательство, предъявили письмо самого Х.; но подпись его (его имя начиналось на А.) была так неразборчива, или, вернее, так случайно похожа на «Ахитова», что этим полуграмотным людям и в голову не пришло это совпадение.

А письмо для большевиков было очень важное. В нем мой друг указывал одному офицеру, арестованному большевиками, как нужно обращаться с теми ядами, которые он ему послал в тюрьму, чтобы разделаться со стражей. Почему-то он указал и свой адрес. Офицеру удалось бежать, но впопыхах он забыл это письмо у себя на столе.

X. не растерялся, уверил, что никакой Ахитов здесь не живет, хотя предложил им для выигрыша времени справиться у соседей. В это время он успел подняться к себе и в двух словах рассказать испуганным женщинам о недоразумении.

Когда представители красной юстиции явились к ним на квартиру, тщетно разыскивая таинственного Ахитова, бывшего в их руках, комедия уже была готова к постановке и блестяще разыграна. Для большей убедительности одна из дам рассказала, что действительно недавно кто-то с похожей фамилией звонил им по телефону и собирался снять у них комнату, но что из этого ничего не вышло, так как он, дескать, обещался зайти и внести задаток и не сделал этого.

Большевики ушли, выпив вина и заявив, что они немедленно поставят к стенке этого неуловимого Ахитова, как только его поймают.

Когда я открыл газету в том же Новочеркасске, я предложил X. выбрать имя Ахитова как псевдоним, что он и сделал. К сожалению, д-р X. был недолговечен. В 1919 году, страдая от тяжелой контузии, полученной им в великую войну, он отравился средствами от головной боли, мучившей его, и скончался за две недели до моего другого друга И.И. Штиглица, погибшего от испанки в том же злополучном Ростове.

* * *

Итак, получилась такая странная картина. На Дон, где безраздельно царствовали большевики, явились сразу в Новочеркасск восставшее казачество и дроздовцы, в Ростов вошли немцы, а на южной границе Дона расположилась Добровольческая Армия.

Я тогда находился еще при штабе ген. Алексеева в станице Егорлыцкой. Точно ничего не было известно ни о немцах, ни о дроздовцах. С одной стороны, говорили о громадной их численности, с другой – о том, что они пришли с немцами. Ни то ни другое оказалось неверным, и полк. Дроздовский немедленно подчеркнул свое желание подчиниться ген. Алексееву и Деникину.

С пустыми руками приходить на Дон ген. Деникин не хотел и, дав короткий отдых своим войскам, он, неожиданно для большевиков, вновь коротким ударом вернулся на Кубань и тремя колоннами ген. Богаевского, Маркова и Покровского разгромил большевиков у станций Леушковской, Сосыки и Крыловской. В наши руки попали и орудия и снаряды, пулеметы, патроны и целиком несколько поездов со всяким добром, которое красные спешили увозить из Ростова на Кубань.