Герцог с татуировкой дракона

– Вот и все. Данной мне властью, ну… я объявляю вас капитаном пиратов и женой. Поздравляю вас обоих. Можете поцеловать невесту.

– Вы не можете меня целовать! – запротестовала Лорелея, хотя, пусть и не сразу, заметила, что он даже не предпринял попытки. – И я не ваша невеста! – Резко повернувшись к Монкриффу, она потребовала: – Вы собираетесь спросить, согласна ли его взять я? Потому что я категорически не согласна!

Монкрифф рассмеялся, как будто она сказала что-то забавное.

– Женщина, весь мир пытался взять капитана, почему вы думаете, что это удастся вам?

– На этом корабле мое слово – закон, – напомнил ей Грач. – От вас согласия не требуется, «да» говорю только я.

– Но… но эта свадьба незаконна, – парировала она. – Ни одна страна на Земле ее не признает. Вы просто не можете жениться на женщине против ее воли!

Он удивленно поднял брови.

– Хотите сказать, что по своей воле собирались выйти за Сильвестра Гуча?

– Ну, разумеется, нет, но…

– Тогда ваш довод ничтожен.

Вспышка молнии позолотила бронзово-рыжие волосы Монкриффа, когда он понимающе кивнул.

– Веками женщин выдавали замуж против их воли. На самом деле замужество, как правило, худшее из всего, что может случиться с женщиной, и, тем не менее, большинство из них к нему стремится, гоняясь за мужьями, как ищейки за сбежавшими заключенными. Как вы полагаете, почему?

– Монкрифф, – отрезал Грач.

– Да, капитан.

– Сходи, принеси выпить. Это приказ.

– С удовольствием.

Он двумя пальцами нерешительно отсалютовал обоим и состроил гримасу.

Все они молча ожидали, пока отгремит гром, словно тот был громогласным и дерзким гостем.

– И отведи графиню Саутборн в ее каюту, – добавил Грач.

– Лорелея? – дрожащим голосом спросила Вероника, когда между женщинами встал огромный Монкрифф.

– Я могу принести ей выпить, – предложил он.

– Не смейте ко мне прикасаться!

Вероника так стремительно отшатнулась от мужчины, что невольно упала на кровать.

– Идемте, не волнуйтесь, и я не причиню вам вреда.

Перекатившись к краю, Вероника встала между подругой и нависающим пиратом.

– Лорелея, я не оставлю тебя одну. С ним.

– Мы можем остаться оба, – сладострастно прищурившись, предложил Монкрифф. – Почему сегодня в постели пирата должна быть только одна невеста? Если вы хотите принять участие в…

Вероника побледнела.

– Лучше поселить ее в каюте с маленьким иллюминатором, – равнодушно бросил Грач. – Нам не хотелось бы, чтобы она выкинула… глупость. Мне она нужнее живой.

Одним ловким движением Монкрифф прижал руки Вероники к бокам и поднял брыкающуюся графиню, словно та была не тяжелее мешка с зерном.

– Я знаю только одну, – сказал он, с гримасой отвращения сдувая с губ павлинье перо на шляпке графини.

– Лорелея!

Бессильный ужас в голосе Вероники оживил Лорелею, и она бросилась к протянутой ею руке. Ее остановила железная хватка на ее плече.

Обернувшись к Грачу, она схватила его за рубашку, ища в его лице хоть толику человечности.

– Пожалуйста, отпустите ее. Она никому о вас не расскажет, если я ее попрошу, я знаю, что она не расскажет. Если вы пришли за мной, она вам не нужна.

Ее надежды рухнули, когда Лорелея увидела, что Грач холоден и далек, как никогда.

– Что за прелесть говорить о тайнах? Двое могут хранить их, если один – мертв.

Монкрифф со зловещим грохотом захлопнул за собой дверь, а протесты Вероники все еще терзали сердце Лорелеи.

– Вы… вы не просто угрожали… ее убить? – Вместе с паникой ее голос взлетел до пронзительно высокой ноты. – С этим сумасшедшим она в безопасности?

Она сделала шаг к двери.

Ладонь до боли сжала ее руку.

– Даю вам слово… пока вы будете подчиняться, с Вероникой Везерсток ничего не случится.

– Боже! Почему вы так жестоки?

Лорелея пожалела об этих гневных словах только после того, как те сорвались с ее губ. Она спрашивала себя, мрачность все время скрывалась за его зловещим фасадом или она пробудила ее своими словами.

– Жестокость позволила мне выжить на протяжении этих двадцати лет. Она все, что я знаю. Все, что помню. На самом деле, выйдя из этой каюты, я отправлюсь на войну.

– И отправляйтесь! – выкрикнула Лорелея. – И пусть вас заберет дьявол.

– Заберет. Однажды.

Он оторвал ее белые пальцы от своего трона и притянул к себе. Этот мужчина осознавал свою силу, и не только физическую, и поразительно умел ее сдерживать или усмирять.

– Но сегодня я позволю себе это.

Когда его взгляд упал на ее губы, Лорелею охватила паника.

«О боже!»

За свадьбой следовала брачная ночь, и Грач намеревался воспользоваться своим правом.

Глава седьмая

Как долго она об этом мечтала? Сколько раз воображала Эша галопом скачущего к ней на белом коне, готового вытащить ее из болот и вместе раствориться в тумане? В ее фантазиях они женились. Он целовал ее нежно, трепетно, с тем же благоговением, как и в тот день, когда они расстались.

В тот день, когда он исчез.

Откуда ей было знать, что его горячее давнее обещание вернуться за ней на самом деле обернется угрозой?