Герцогиня

Тем временем Дамиан с каким-то отстраненным и задумчивым видом стянул одеяло на пол и склонился к ней. Снова смесь мяты и дорогого табака. Лина еще раз дернулась, попробовала шевельнуться — бесполезно, невидимые путы держали крепко. На сей раз поцелуй был властным, требовательным. Лина задыхалась под тяжестью крепкого мужского тела, с леденящим душу ужасом ощущая, как горячие пальцы ласкают сквозь тонкую сорочку грудь. Другая рука Дамиана как-то незаметно оказалась меж бедер. Нижнего белья не было.

«Не надо, пожалуйста, не надо!» — беззвучно завопила она, уходя в поцелуй, словно под воду, теряя дыхание, теряя саму себя. Пальцы Дамиана вовсю хозяйничали между ног, играя с нежными лепестками плоти, находя самую чувствительную точку. Лина стонала, выдыхая его имя, извиваясь в умелых руках, и в какой-то миг перед глазами словно взорвался фейверк…

«О, Господи!»

Она открыла глаза.

Утро. Спальня. Никаких следов Дамиана.

Лина зажмурилась, выдавливая слезы из глаз. Да что ж это за наваждение? Или все было по-настоящему?

Не зная, что и думать, Лина осторожно коснулась себя. Внизу живота было горячо и влажно.

Чертов Дамиан!

Неужели в самом деле приходил?

В дверь деликатно постучали, и Лина подпрыгнула на кровати.

— Да, открыто!

В спальню торопливо вошла та самая горничная, Катарина. В руках несла она вазу, полную белых роз, поставила ее на туалетный столик. Тут же, загадочно улыбаясь, извлекла из кармана передника плоскую коробочку, обитую бархатом.

— Мисс Лина, хозяин велел передать вам это.

— Хорошо, поставь. Я посмотрю… позже, — прошептала Лина.

Похоже, все было по-настоящему.

Черт. Жутко-то как. Она стала игрушкой в руках лорда.

Катарина присела в поклоне и удалилась. И только тогда Лина осмелилась подобраться к трюмо и взять в руки коробочку.

Внутри оказалось запечатанное письмо. А под ним — бархотка с бирюзовой камеей. Вокруг бирюзы подозрительно поблескивали прозрачные ограненные камешки, намекая на стоимость сего аксессуара.

Лина, держа письмо как ядовитую змею, сорвала печать.

«Моя дражайшая мисс Лина! Я приношу глубочайшие извинения за все, происшедшее с вами в эту ночь. Между тем, я узнал то, что меня интересовало. Если сон пришелся вам не по вкусу, отнесите книгу обратно в библиотеку — и ничего подобного более не повторится».

— С-сука, — процедила Лина. Слезы так и брызнули из глаз. Так ее еще не унижали, никогда.

Она было хотела распахнуть окно и отправить камею в короткое воздушное путешествие, но внезапно передумала.

Все-таки, сон.

Но что же Дамиан хотел узнать таким интересным образом?

Покосилась на книгу. Если тут… магия, или еще что, надо будет действительно отнести ее обратно. Взять что-нибудь не столь изысканное.

И все же, все же…

Лина тряхнула головой.

Бабуля когда-то пыталась внушать ей, что нужно быть как-то больше женщиной. До Лины смысл бабулиных поучений не доходил.

А теперь, видимо, настало время — быть настоящей женщиной и принять игру Дамиана, чтобы он там ни замышлял.

Лина усмехнулась, достала бархотку из коробочки и повязала ее на шею. Бирюза изумительно подчеркнула цвет глаз.

Они не встретились во время завтрака — «хозяин уехал по делам». Не виделись и в обед. И это было хорошо, потому что Лина не представляла, как будет смотреть в глаза мужчине, с которым едва знакома, но который, между прочим, уже пощупал ее во всех возможных местах — «или же сделал это как-нибудь магически-телепатически, черт знает что в этом мире творится».

При одной только мысли о ночном «визите» ее бросало в краску и дыхание сбивалось. Чувствовала себя одновременно дурой и распоследней потаскухой, но одновременно с этим не покидало странное окрыляющее чувство, как будто происходящее могло нравиться.

После обеда, завершившегося в одиночестве, Лина уже покидала обеденную залу, но столкнулась с Дамианом нос к носу. Не совладав с собой, отшатнулась, посмотрела на него исподлобья. Тот расцвел будто майский пион, отвесил галантнейший коплон — а в исполнении Дамиана такой поклон выглядел идеально — и скромно поинтересовался, не составит ли прекрасная леди ему компанию для прогулки по городскому саду. Лина, прокашлявшись, отказалась, сославшись на недомогание.

— Но тогда, быть может, вы желаете посетить библиотеку? Я буду счастлив сопроводить вас…

Лина приподняла бровь.

Дамиан вел себя так, словно не было ни ночи, ни утренней записки. Что ж, возможно, она преувеличивает значимость всего происшедшего?

— Право же, я не знаю… Я ведь еще не дочитала ту книгу, что вы мне порекомендовали, — наконец пробормотала Лина и невольно потупилась. Воспоминания о «книге» ударили жаром по щекам.

— Всевеликие Ангелы! — сильные пальцы Дамиана легонько приподняли ее подбородок, — вы никогда меня не простите за это?

— Зачем вы это сделали? — прошептала она, краснея еще больше.

— Идемте, — твердо сказал он, беря ее за руку, — поставим книгу на место, а я тем временем объясню вам, что именно хотел уточнить.

— Идемте, — согласилась Лина, осторожно высвобождая пальцы, — хотя история была любопытной.

— Я вам еще лучше найду.

— Еще лучше?