Герцогиня

Лина почувствовала, как жаром налились щеки. И снова горло сдавило, хоть на луну вой. Кое-как выдавила:

— Жером, пожалуйста, отпусти его.

— Это Дамиан Вилмер, — напомнил маг, продолжая держать мужчину в стальных тисках захвата.

— Я знаю. Все равно, отпусти. Пожалуйста. Но не уходи никуда, будь здесь.

— Черт… — Дамиан разогнулся, потирая локоть.

Быстро окинул взглядом гостиную, покачал взлохмаченной головой.

— Скромненько тут… ну да что там… какая разница.

Затем вновь воззрился на Лину.

— Я недавно узнал. Вчера.

— О чем? — тихо поинтересовалась она, сложив руки на коленях.

— О том, что, черт меня дери, в Шиммерхилле завелась герцогиня, и что эта герцогиня — моя невеста!

— Бывшая невеста, — Лина разгладила несуществующие складки на подоле, — что вы здесь делаете, мистер Вилмер? Приемы у меня по вечерам.

— Так это правда? То, что ты — последняя из семьи Линтон?

Дамиан постепенно приходил в чувство и брал себя в руки. Вот он пригладил темные, вьющиеся волосы. Вот поправил отвороты на рукавах нежно-серого сюртука. Вот уже и улыбается такой знакомой и — что уж греха таить — такой чарующей улыбкой.

Лина тихо вздохнула.

— Да, это так.

— Что ж ты мне не сказала сразу?

— Я же говорила, что не помню себя.

— Черт. Я был идиотом. Надо было позвать тебе хорошего лекаря… — он провел по волосам привычным жестом, убирая пряди с глаз, — послушай…

— Вам не нужно было приезжать, мистер Вилмер.

— Но почему? Черт возьми, Лина…

— Мисс Линтон, — вмешался Жером.

— Иди к черту… — мягко, очень медленно он приблизился к столику с письмами, — Лина, послушай… После того… Когда ты ушла к Максимусу… Мне было плохо.

Лина стиснула ткань платья в кулаках. Но Дамиан этого, хвала Ангелам, не видел.

— Правда? — растянула губы в резиновой улыбке, — а мне было очень хорошо.

— Если между вами что-то и было, то я готов все забыть, — быстро протараторил Вилмер, — Лина, я скучал по тебе. Мне не хватало тебя. Прошу, вернись…

Она даже растерялась. Потом пожала плечами.

— Это невозможно. Я герцогиня, и мое место здесь, в Шиммерхилле.

Дамиан подошел совсем близко, оперся ладонью о столик.

— Лина, я… послушай, я виноват. У меня разум помутился тогда. И — да, я ревнив.

— Теперь это не имеет значения, — она опустила глаза.

Видеть красивое лицо Дамиана отчего-то было невыносимо больно.

Да-да, отец ее ребенка.

Скотина и мерзавец… которого когда-то… она любила. Наверное…

— Уходи, — выдохнула едва слышно, — я больше не хочу тебя видеть.

— Но почему? Даже если ты герцогиня Линтон, моя кровь ничуть не хуже твоей. Теперь — да, теперь между нами нет никаких преград. Мы принадлежим одному кругу этого чертова общества.

Лина помолчала, пытаясь сообразить, шутит он или серьезно.

Дамиан был серьезен, как никогда раньше.

И тогда Лина поняла, что надо с этим покончить, раз и навсегда.

— Ты спрашиваешь, почему? Ангелы, Дамиан, ты ведь никогда не был клоуном! Или хорошо притворялся? Впрочем, ладно. Я скажу, почему не желаю тебя видеть. Потому что ты изнасиловал меня и выбросил голой на улицу. Сам понимаешь, герцогиня не может простить подобное.

— Лина…

— Все, убирайся.

Теперь ей действительно стало больно. Очень. Глаза предательски защипало, а тело вспоминало, вспоминало…

— Лина.

Господи, какой проникновенный, ласкающий слух голос.

— Я хочу начать все сначала, — тихо сказал Дамиан, склоняясь к ней.

— Не прикасайся ко мне, — процедила она, выдергивая руку из прохладных мужских пальцев. И тут же, понимая, что от Дамиана так просто не отделаться, позвала:

— Жером! Выведи мистера Вилмера. И больше никогда не пускай.

— Ты не поступишь так со мной, — проронил Дамиан.

— Мистер Вилмер, прошу вас. Лучше уйдите сами.

Лина вскинула взгляд на Жерома.

Маг был зол как черт и очень бледен.

Смотрел на Дамиана так, словно хотел придушить прямо за поворотом.

«Не надо, милый, милый Жером… Он того не стоит».

Лина грустно улыбнулась.

— Всего хорошего, мистер Вилмер. Надеюсь, что мы никогда больше не встретимся.

— Я так просто от своего не отступлюсь, — в темных глазах Дамиана блеснул гнев, — я вернусь за тобой… Анджелина-Мария.

— Не думаю, что это разумный шаг, мистер Вилмер.

Потом он ушел, скрежеща зубами.

А Лина свернулась клубочком в кресле и заплакала, вздрагивая всем телом.

Жером вернулся и молча, не говоря ни слова, отнес ее на руках в спальню. Так и не проронив ни слова, ушел, оставляя одну со своим горем.

Стояли удивительно тихие, последние дни лета. В хрустальном воздухе стыли чуть тронутые желтизной тополя и каштаны. Поутру было прохладно, и солнце поднималось уже не из знойной дымки, а из прозрачно-розовой купели у горизонта. В Шиммерхилле открылась осенняя ярмарка, куда съезжались наиболее удачливые или трудолюбивые земледельцы Эттарских земель. На сей раз ярмарка удалась куда лучше, чем за предыдущие годы: каждый, кто приехал, получил в подарок от герцогини Линтон заряженный кристалл. Да и город словно воспрял от долгого, мучительного сна. Уличные фонари зажигались по вечерам, и всю ночь горели звездами из красного золота, которые были хорошо видны со стен герцогского замка.

А Лина, глядя на расцветающий город, тихо грустила.