Герцогиня

— Мистер Тал, послушайте, — она наклонилась низко-низко, почти к самому лицу, и даже в полумраке стало видно, как сильно Лиса постарела. Словно десяток лет ей накинули.

«А ведь Дамиан не соврал», — мелькнула мысль, — «Вилмер ее попросту высасывает. Как муху».

— Его светлость уехал, и его племянник тоже сегодня уехал… Но я добыла копию ключей. Я могу вас выпустить, но только…

— Только что?

— Заберите меня с собой. Подальше отсюда, подальше из этого проклятого дворца…

Теперь от ее слов за милю несло страхом. Лиса могла быть шлюхой, но дурой не была никогда, а потому прекрасно понимала, что происходит.

— Любой бордель на твой выбор, дорогая, — шепнул Максимус, — подойдет?

— Прекратите, мистер Тал… Вы же понимаете, что я… и потом, если бы он не доверял мне, как бы я сделала копии ключей? Как бы я сюда пришла?

— А что с доблестным стражем по ту сторону?

— Никто вас не охраняет, мистер Тал, — шустрые пальчики Лисы уже нащупывали замок на ошейнике, — никто вообще не знает, что вы здесь… Да и, по большому счету, некому о вас беспокоиться. Но я помню, что вы для меня сделали. И возвращаю долг.

— Да ты просто образец честности. Не обманешь?

— А вы всех по себе судите, а?

Щелчок.

Максимус машинально потер рукой шею. Посмотрел на Лису — она стояла рядом с ним на коленях, уронив тонкие руки на подол пышного бархатного платья, и смотрела выжидающе…

«Куда же нам?»

Он усмехнулся.

Итак, Дерек Вилмер уехал. Дамиан Вилмер, впечатлившись новыми знаниями об Анджелине-Марии, помчался следом. Возможно, не даст ее убить… Но что дальше? Дамиану нужен ребенок, более всего на свете. А Дереку не нужна Анджелина. Дядя и племянник могу заключить некую сделку, очень выгодную для них и означающую для мисс Линтон всего лишь отсрочку. И потом, потом, когда ребенок родится… Дерек Вилмер попросту доведет начатое до конца.

Максимус ощутил, как его руку стиснули ледяные пальцы Лисы.

— Мистер Тал… — голос хриплый, испуганный, — куда мы пойдем?

— Мы пойдем в Приют Ангелов, — глухо пробормотал он, — иного пути не вижу.

Лицо женщины посветлело. И Максимус тоже обрадовался — в основном тому, как легко далось ему последнее решение. Пусть… Она должна жить и радоваться. Перед мысленным взором вновь появилось бледное, остренькое личико с огромными, затаившими в себе свет, бирюзовыми глазами.

И тот, последний поцелуй… Он должен был стать первым.

— Можете подняться? — голосок Лисы вернул к действительности.

Он пожал плечами.

— Могу… наверное… Но все же понадобится твое верное плечо, уж извини. Ты не будешь против?

Лиса промолчала, но слабо улыбнулась.

Максимус уперся руками о пол, оттолкнулся и кое-как встал в полный рост. Мгновенно накатила тошнота, все пошло кругом. Брат Селвил основательно поработал над своим подопечным. Моментально покрывшись ледяным потом, он тяжело оперся на оголенное плечо. Лиса ловко поднырнула под руку, обхватила за туловище и потянула вперед.

— Идемте, мистер Тал… Так-то охраны не было, но кто знает?..

…Они не шли, раздражающе медленно плелись по темному и сырому коридору, едва расцвеченному каплями абраксовых светильников.

С трудом переставляя ноги, Максимус удивлялся самому себе. Никогда даже помыслить не мог, что станет таким вот… совершенно немощным. Услышал, как Лиса шепчет: «ну, еще шажок, еще немного».

«Так мы будем выбираться отсюда вечность», — мелькнула мрачная мысль, но тут же схлынула, оставив кисло-горькое послевкусие во рту.

Потому как из-за поворота совершенно внезапно и бесшумно показался тот самый гвардеец Вилмера.

Они почти столкнулись нос к носу, и разделяло их не более двух шагов.

«Я должен отсюда выйти… должен…»

В первое мгновение гвардеец опешил. Глаза округлились, побледнел резко.

— Дай пройти, — прошептал Максимус, — ничего личного.

Он до последнего надеялся, что…

Но нет.

Рука здоровяка нырнула к эфесу сабли. И в тот же миг Максимус, оттолкнувшись от Лисы, прыгнул.

Сил у него осталось совсем ничего. И охранник был здоровым усатым мужиком. Но — Анджелина-Мария…

В первое мгновение Максимус пропустил удар в живот пудовым кулаком, уже корчась от боли, извернулся ужом, и внезапно дотянулся до шеи охранника. Он почти не соображал, что именно делает, а перед глазами стояла хрупкая фигурка посреди блистательного магазина. Бирюзовые глаза. Черные слипшиеся прядки.

… Рот снова наполнился кровью, уже чужой. Максимус дернулся в сторону, как сквозь ватное одеяло услышал хруст разрываемой плоти, сиплый крик. Сплюнул, и снова вцепился зубами в горло даже не врага, нет. Просто слишком старательного дурака, которому не повезло. Крик перешел у хрип, большое тело задергалось, и Максимус понял, что его больше никто не держит. Откатился тяжело в сторону, взглянул, наконец, на дело рук своих. Гвардеец судорожно хватался за горло, словно пытаясь удержать саму жизнь, хрипел и закатывал глаза. Под ним стремительно росла лужа крови.

— Лиса… Лиса!

«Неужели убежала?»

Он почувствовал, как его обнимают и тянут вверх тонкие руки. Женщину трясло как в лихорадке.

— Идем, — прошипел он.

Во рту плавал вкус чужой смерти. Лиса тоненько всхлипнула, потянула снова вверх — и вперед.