Герцогиня поневоле, или Проклятие Зверя

— Ты же не хочешь избавить меня от проклятия. А у нас был уговор.

Рейнард вдруг начал давиться смехом, глядя на мой грозный вид. Может, мы оба рехнулись от демона?! И это последствия разговора со Зверем, пережитого ужаса и моей истерики, но я не могла говорить с Рейнардом спокойно и разумно после того, что пережила в подземелье. Хороши же: наследник герцога и герцогиня, одержимые и проклятые, на грани безумия!

— Прости. Просто смотрю, как с таким лицом ты требуешь сделать тебе ребенка, и не могу удержаться. Как представлю.

Я резко подалась к нему и от души влепила звонкую пощечину.

— А ты не представляй! — и уставилась на Рейнарда, который прижал ладонь к тут же покрасневшей щеке. — Теперь я достаточно настоящая леди?!

— Нет, всё еще что-то не так…

Тогда я вытащила наконец меч, который слабо засветился на дневном свету. Который всё это время в походе к демону казался лишь обузой. Но зря я что ли проклята?! Он не убил меня в пещере. Значит, не так уж опасен.

— Заставишь спать с тобой под угрозой смерти? — по-прежнему насмешливо улыбался Рейнард, обходя меня по кругу, и я поворачивалась за ним. — Я недооценил твою опасность.

— Ты… ты, знаешь, просто гадкий разбойник, — я сощурилась.

— Да ты что.

— Ты вор и пират! — пришли ко мне слова из детства.

Внутри так и клокотало от несправедливости и отчаяния, и я снова сорвалась на эмоции. Рейнард же будто того и ждал.

— Какой еще пират? — спокойно уточнил он, делая еще шаг и разглядывая мою боевую стойку.

— Обычный! Книжка была — «Одиссея капитана Блада». Они там тоже такие…

— Какие такие? — продолжал Рей.

На языке вертелось множество слов, которые хотелось обрушить на голову этого разбойника, но вряд ли он все их поймет.

— Аморальные, — выдавила я из себя самое скромное. Такое, какое могло бы подойти знатной леди. — Или скажешь, ты благородный разбойник и грабишь только тех, кто поддержал мятежника?

— Что с того?

— Ну точно. Не пират, а капер с выданным разрешением на грабеж!

— Это Эльд тренировал тебя? — мимоходом уточнил Рейнард, ожидая, что я отвлекусь. — Или сам Альберт?

— Оба! И можешь сколько угодно твердить, что я не воин, однако проклятие и мне дало силы. Страшно? Ты должен найти другой способ избавиться от проклятья!

Мы ходили вокруг друг друга, и мне было всё равно, что он безоружный. Что он сын герцога и имеет какие-то там права. Пока он был просто несносным разбойником, который ожидал увидеть на моем месте слабую беззащитную леди Найрин.

Я хотела ударить, но Рейнард каждый раз уворачивался. В этот раз я не могла прижать его к стене, как в замке, когда мне удалось его ранить. Может, я обманываю себя и не способна сражаться! Даже с силой Зверя.

Я снова легко сделала замах, не чувствуя тяжести от меча. На мгновение из глаз противника исчезла насмешка — я была не так уж слаба. Нелепая схватка затянулась.

— Они учат сражаться на турнирах, — бросил Рей, с трудом уворачиваясь от моих атак. — Меня учила жизнь.

Рейнард снова уклонился и вдруг резко рванул вперед, подставил подло подножку и ударил по моей руке так, что я выронила меч. Рейнард схватил моё запястье и резко выкрутил, заставив упасть от боли на колени.

— Не замахивайся, если не готова ударить всерьез, — сказал он, склонившись.

— Один раз я уже ударила! — рванулась я из захвата.

— Стоило дойти до конца… Ваша Светлость.

Рейнард на миг выпустил, но с силой толкнул меня на землю — я простонала от боли и не успела вскочить обратно. Он снова перехватил обе мои руки за головой и прижал к земле своим весом.

— Хватит! — я не могла ни отстраниться, ни пошевелиться, только ерзала под ним, силясь вырваться из захвата. Его лицо замерло наверху — опасно близко! Рейнард нахально прижимал мои бедра, грудью касался моей груди — не высохшая до конца рубаха сделала мою блузку влажной. Сердце забилось где-то в горле, когда я поняла, насколько беспомощна и зла.

А он вдруг поймал мои губы своими. Я ждала боли, того, что он захочет унизить, но Рейнард прижался жарко и влекуще. Он целовал меня невыносимо медленно, не отпуская, бросая в пропасть, сердце перестало биться вовсе. Он будто изучал, как отзовется мое тело на его ласки. Стоило мне чуть приоткрыть губы, вырываясь, как его язык проник внутрь, и живот будто горячей волной окатило, и я протестующе выгнулась, но он лишь теснее прижал меня бедром.

Не надо было! Ох, не надо было предлагать ему месть! Кажется, он вошел во вкус и с легкостью исполнит предложенное, чтобы потом поиздеваться! Он сказал, стоит дойти до конца?.. Черт!

Рейнард еще раз легко прикусил мою нижнюю губу и отстранился, замер, продолжая держать руки. Прядь моих взлохмаченных волос лезла в глаза, и он вдруг выдохом сдул их прочь, разглядывая мое лицо и налившиеся жаром щеки. И усмехнулся. Зараза!

Но я видела, что и его шея и грудь в вороте рубахи покраснели, и кажется, он вовсе не так хладнокровен, каким хочет казаться!

Он наконец выпустил мои руки, и я, зашипев от боли, потерла запястья, на которых остались красноватые следы его пальцев. К губам прилила кровь, я чувствовала, как они горят, а дыхание никак не восстанавливается.