Гезат

Заварушка началась, когда Гай Юлий Цезарь проезжал небольшую рыночную площадь, расположенную примерно на полпути между Портовыми воротами и дворцовым комплексом. Кому-то не понравились фасции, которые имеют право нести только перед их царем, народ забурлил и полез бодаться. Вроде бы вспыхнуло само по себе, но я глубоко убежден, что самые стихийные события — это тщательно подготовленные. Впрочем, на счет тщательности я бы поспорил. Спланировал операцию человек, плохо представлявший себе бой в городских условиях. Если бы напали на Гая Юлия Цезаря, когда он проезжал Т-образный перекресток, и сопровождавшие его воины были стеснены шириной улицы и толпой зевак, могло бы получиться, а на сравнительно широкой площади легионеры, привыкшие на войне ко всяким неожиданностям, отреагировали мгновенно и со всех сторон прикрыли своего императора. К тому же, нападавшие явно не знали его в лицо, потому что набросились на Квинта Тинея, разбогатевшего плебея, примкнувшего к нашей армии в надежде сделать военную карьеру, но участвовал в боевых действиях только душой и мыслями. Этот спесивый придурок любил наряжаться богато и очень ярко и выглядеть напыщенно. Дурной вкус и манеры и погубили его. Два как бы обычных горожанина, пришедших почему-то с гладиусами под полой поглазеть на приплывших римлян, хотя с оружием в городе могут находиться только воины и стража, приняли Квинта Тинея за нашего предводителя и наделали в его животе дырок. Досталось и легионерам, поспешившим ему на помощь. Те в ответ закололи обоих нападавших и несколько десятков человек в придачу. Жаль, я с германцами выехал на площадь, когда на ней уже не осталось ни одного зеваки, если не считать раненых, которых, даже легкораненых, вопреки грозным и громким предупреждениям Гая Юлия Цезаря, легионеры добивали быстро и безжалостно. Когда воин не хочет выполнять приказ, то просто не слышит его. Вот не слышит — и всё, хоть в ухо ему ори.

Оставшееся расстояние до временного жилья преодолели без происшествий и зрителей. Улица мигом опустела. Где-нигде выглядывал мальчишка, но ни одного взрослого больше не увидели. Как и сановников, которые возглавляли нашу колонну. В начале заварушки они мигом растворились, что при их избыточном весе можно считать чудом.

Дворцовый комплекс был крепостью, точнее, городом на краю города, разве что без вала и рва. С внутренней стороны каменные стены были чуть ниже и с шестиметровыми пятиугольными башни с деревянными навесами, напоминавшими те, что я видел в Македонии во времена царя Александра. Внутри находился дворец — высокое двухэтажное здание, облицованное мрамором сливочного цвета — и множество других строений: домов для слуг и рабов, казарм, складов, конюшен… Архитекторами были греки. Скорее всего, строили этот комплекс для Александра Македонского, так и не побывавшего в городе, который еще тысячелетия будет носить его имя. Имелся даже большой сад с самыми разными фруктовыми деревьями. Именно там и расположился я со своими германцами. В саду и нам будет спокойнее, и лошадям привольнее. Заодно удобрим его основательно.

142

Второй день нашего пребывания в Александрии прошел спокойно. Я посетил маяк и прошвырнулся по рынку, накупил всякой всячины, общаясь с аборигенами на их родном языке. Вдали от Египта я забыл их язык, а тут как-то сразу вспомнил. Многие слова изменились, а некоторые и вовсе поменяли смысл, но, пусть и с трудом, меня понимали, благодаря чему относились радушнее, делали скидку. Римские монеты брали с удовольствием, особенно серебряные. В Египте добывают золото и медь. Золотые монеты используют для дорогих покупок, медные — для дешевых, а вот для среднего ценового диапазона не хватало серебряных монет. Кстати, серебро в Александрии обменивали на золото по курсу четыре с половиной к одному. Жаль, не знал, что окажусь в Египте, иначе взял бы с собой много серебра и обогатился, не напрягаясь.

Приключения начались на третий день. Видимо, александрийцы ждали инструкций от генератора стихийных происшествий. Они мило улыбались нам, выглядели радушными, даже липко-сладкими, какими будут казаться их потомки на египетских курортах, но стоило какому-нибудь нашему воину зазеваться, как он исчезал. Подозреваю, что убитых вывозили из города в арбах, нагруженных мусором. Сейчас все идет в дело, в том числе и трупы, которые пускают на мыло в прямом смысле слова, а то, что не годится для этого процесса, отдают курам и свиньям. Кстати, здешнее мыло похоже на жидкое из будущего. Его делают из жиров, растительных и животных, добавляя толченый минерал, из которой добывают свинец, и белый порошок, тоже, наверное, соль, но другого металла, добываемый из нильского ила выпариванием и очищением. Из-за избыточной вонючести мыловарен находятся они в пригородных слободах. Мусорщиков, способных незаметно вывезти туда трупы, здесь много, хотя на количество мусора на улицах это никак не влияет. Как следствие, в дворцовом комплексе караулы из местных были заменены легионерами и усилены, и выходить за пределы его стали большими группами и во всеоружии.