Гибель профессии

Время шло, а толстый юноша, потеряв всякий аппетит и впав в отчаяние, худел, худел… Еще задолго до истечения оговоренного полугодичного срока здравотдельцы ощупали и оглядели пациента и, пожимая плечами, сказали:

— По-видимому, в том лекарстве, которое дает дядя Влас, и в самом деле содержится ценное начало!

И выдали знахарю бумагу в том, что он «лечит больных народными травами, иногда с благоприятными результатами».

Этот и многие другие случаи я припомнил, огорченный и расстроенный глупейшей помехой, оказавшейся на моем пути. Именно в таком несвойственном мне упадочном состоянии я шел по главной улице большого города, рассеянно поглядывая по сторонам. Где найти квартиру, где найти чуть затемненные окна, мягкие ковры, тяжелые дорогие драпри на дверях?

Я остановился у киоска и купил несколько сегодняшних газет. Надо быть в курсе событий. А вдруг я вычитаю что-нибудь полезное и для себя? Я развернул одну из столичных газет и стал просматривать отдел новостей искусства. Потом мне бросился в глаза фельетон под заголовком «Лже-целители». Это был яростный удар по знахарям и знахарству! Нет сомнений, что теперь дяде Власу не сдобровать. Нет видно, и эта отрасль человеческой деятельности для меня закрыта!

Я отошел от киоска в тяжелом настроении. И вдруг кто-то меня окликнул по имени:

— Женя! Дорогой!

И я немедленно попал в объятия толстенького маленького человечка, благоухающего дорогими духами. Я его тоже узнал: это был мой товарищ по гимназии, дамский угодник и шаркун Димка Корицын!

— Как всегда, отлично одет, вид джентльмена! — болтал Корицын, ведя меня об руку. — Наверное, благоденствуешь? Помнишь, еще в гимназии ты устроил рулетку и каким-то образом ловко мошенничал, молодец!

— Ничего подобного, — обидчиво сказал я, — там не было никакого мошенничества, просто шарик был чуть тяжелее, чем нужно, и падал ближе к центру рулетки.

— Ну, а мы ставили на периферию! — хохотнул мой друг. — Словом, молодчага! А теперь что ты делаешь? Да что мы на ходу, давай зайдем в ресторан!

В ресторане мы сели в дальний угол, как заговорщики, точно предчувствуя, что судьба нас свяжет одной веревочкой.

Выпив и закусив холодной осетриной, мы в ожидании супа разговорились.

— Видишь ли, — хвастливо болтал Корицын, — мне здорово повезло. Собственная «Волга», даже не одна, а две: вторая на имя тещи. Ей 85 лет, но разве спортом увлекаются только молодые?! — Он опять хохотнул.

— Постой, — сказал я, чуть ошеломленный феерическим успехом Димки. — А где ты работаешь?

— Ты типичный идеалист, — прыснул Димка. — «Где работаешь?» Пусть турки работают. Я не работаю, а зарабатываю!

— Но где же? Как?

— Помогаю реализовать государственную продукцию, — неопределенно ответил Димка, вдруг прикусив язык. Но я его знал еще с детства! У него всегда не хватало выдержки! Не только в рулетку, где действовали, так сказать, законы физические, но и в девятку, где психология была на первом месте, а подмена колоды — уже на втором, он всегда был мною побиваем. Хорошо, применим и сейчас выдержку и психологию!

— А как у тебя с милицией и прокуратурой? — заботливым тоном спросил я Корицына и сразу увидел, что попал в яблочко.

— При чем тут прокурор? — запальчиво воскликнул он, перестав на минуту пережевывать жареного барашка. — Я лишь нахожу покупателя на покрышки, а сколько он за них платит директору магазина, какое мне дело?!

— Я вижу, тебе не избежать процесса и тюрьмы… если ты сейчас же не договоришься со мною!

Я поднялся и подозвал официанта.

Конечно, я был далек от того, чтобы угрожать, но бедный Димка понял меня именно в этом убийственном для себя смысле. Он поспешно сказал:

— За обед плачу я. И не торопись, в чем дело! Садись, ну, садись же.

Последние слова он сказал умоляющим тоном. Я приказал подлетевшему официанту:

— Шампанского и фруктов!

— Совершенно верно! — оживился Димка и, когда официант помчался исполнять наш заказ, мой друг недвусмысленно предложил работать вместе с ним. При этом он волей-неволей объяснил мне всю немудреную кухню. Директор магазина автомобилей и автомобильных деталей продавал свой дефицитный товар только через группу маклеров и, конечно, по спекулятивной цене. Разница шла в карманы директора, продавцов и контролеров магазина, а также маклеров: не за прекрасные же глаза директора они будут стараться! Доходы распределялись строго сообразно должности и роли. Львиную долю брал директор, поменьше — продавцы и контролеры и совсем уже немногое доставалось маклерам. Однако и этого немногого было вполне достаточно для того, чтобы закуривать десятирублевками, если только, конечно, не курить в день больше одной пачки.

— Будешь продавать мотоциклы! — решительно сказал Димка, сделав рукой широкий жест доброго миллионера. — Молодой человек, работавший у нас на этом участке, взял с клиента не сто пятьдесят куртажа, положенного по договоренности с директором, а двести рублей. Директор наш — человек принципиальный, он не допускает превышения таксы и выгнал этого парня. Место свободно.