Гибель профессии

Для того чтобы, приехав в этот огромный город, заняться осмотром его дворцов, посещением музеев, театров и стадионов, надо быть человеком с чистой душой. Евгений Иванович рассеянно взглянул на проспекты Москвы, скользнул равнодушным взором по ее площадям. В метро он видел лишь способ передвижения, а не монумент эпохи. К тому же он твердо считал, что метро создано для неудачников, не обладающих собственными машинами.

Он занял превосходную комнату с отдельной ванной в той гостинице, которая стоит на месте знаменитого «Яра». А деньги были на исходе. Надо было спешить.

Набросив на руку габардиновый макинтош, купленный по случаю, Евгений Иванович выглядел в этот прелестный летний день, как выглядит в витрине комиссионного магазина облысевшая шкурка дорогого меха. Он сел в такси и назвал адрес одной из московских редакций.

В редакции было тихо и уютно. Технический секретарь, молодящаяся дама, пространно и убедительно объясняла уборщице, какую именно колбасу и какую булку надо купить к завтраку.

В соседнем кабинетике заместитель редактора, человек решительный, способный забраковать даже «Анну Каренину» или по крайней мере потребовать, чтобы в новом варианте Анна с негодованием отвергла домогательства Вронского, объяснял убитому горем юноше, почему именно его повесть, не может быть напечатана:

— Деготь! Сплошной деготь!

— Позвольте, — лепетал юноша, — в прошлый раз вы сказали, что у меня сплошная лакировка! Я не был согласен, но вынужден был несколько резче очертить…

— Вы не очертили, а очернили! — мрачно заключил замредактора, приподнимаясь и давая понять, что разговору, да и повести, пришел конец.

Шатаясь, юноша вышел.

— Заходите в кабинет, — пригласила Евгения Ивановича молодящаяся дама, на которую его прекрасная фигура произвела впечатление.

— Стихи, — внушительно сказал Евгений Иванович еще с порога и протянул хозяину кабинета листочки.

— Давно пишете? — любезно спросил замредактора, пробежав рукопись. — В общем, стихи неплохие.

«Еще бы!» — подумал Евгений Иванович. Он отобрал для этой оказии лучшие сонеты Шекспира в переводе Маршака.

— Неплохо, — сказал еще раз замред, возвращая Евгению Ивановичу листочки, — очень неплохо, но… Как бы вам сказать? Речь идет все больше о какой-то незнакомке. Не кажется ли вам, что это как-то перекликается с «Незнакомкой» Блока?

— Мало ли кто с кем перекликается, — ответил Евгений Иванович с возмущением. — Неужели вам не подходят эти стихи? — Он невольно сделал ударение, и хозяин кабинета, приняв это за самохвальство, вспыхнул:

— Наивно написано, товарищ! Вам еще надо работать над формой, раньше чем печататься в таком журнале, как наш!

Разговор был явно закончен. Евгений Иванович ушел, не простившись. Теперь он уже был не в том приподнятом настроении, в каком был недавно. Этого афронта он совсем не ожидал. «Шекспир, а как подвел! — подумал он с досадой. — Не был ли в конце концов прав Лев Толстой, отрицавший Шекспира?!»

«Московские замыслы» терпели неудачу, даже самые невинные, самые скромные, задуманные так, между прочим. Это подействовало на Туркина, как дурное предзнаменование. Правда, у него про запас имелись еще два-три более серьезных проекта, но в нем ослабла воровская пружина. Он вдруг понял, что в мире что-то испортилось. К тому же сегодня утром он получил адресованную ему в гостиницу повестку московского прокурора о явке. При своем опыте, Туркин понимал, что вниманию столичных следственных органов он обязан каким-то из прежних своих похождений. Его огорчала удивительная оперативность враждебных сил: он ведь только-только прибыл в Москву! А, может быть, он приехал сюда с какими-нибудь чистыми или даже святыми намерениями? Например, изучить практику работы троллейбусов и трамваев без кондукторов? Кстати, он и в самом деле заинтересовался этой новинкой, которую в душе считал причудой и нестоящим начинанием. Какой же дурак будет платить за проезд, если никто с него не требует денег?!

Однако при первой же попытке проехать в троллейбусе бесплатно Евгений Иванович подвергся насмешкам пассажиров и окончательно озлился. Заплатив за проезд и оторвав билетик, он проехал весь маршрут до конца и вернулся в исходный пункт, надеясь в свою очередь поймать безбилетного. Но его ожидала новая неприятность: он заподозрил в нежелании приобрести билет молодую и миловидную женщину, сделал ей замечание и снова подвергся добродушным насмешкам пассажиров: у женщины был месячный проездной билет!