Гибель Царьграда

— Где греки? Где они? Чего же вы ждёте? — закричал он им.

— Где?! Мы бы и сами хотели это знать!

— Провалились как сквозь землю!

— Видать, сам шайтан помогает неверным...

— И вообще кто ты такой и по какому праву кричишь на нас, щенок?! — возмущённо загудело в ответ сразу множество голосов.

Но Януш уже не слушал, не сводя глаз с городской стены, грозно возвышающейся надо рвом. В ней не было никакого намёка на ворота или дверь. И это обстоятельство сильнее всего беспокоило сейчас янычара. Что-то здесь было явно не так: греки не могли так быстро уйти. Не провалились же они и в самом деле под землю? Значит, где-то здесь должен находиться потайной проход, который во что бы то ни стало надо найти.

По одной из лестниц Януш в два счёта перебрался на другую сторону. За ним никто не последовал, тем более, что со стены вдруг полетели стрелы и камни, раскатисто треснуло несколько пищальных выстрелов, и анатолийцы, прикрываясь щитами, стали откатываться в спасительный, но уже начинающий редеть туман. Одинокую, прижавшуюся к стене фигуру Януша защитники по счастью не заметили...

23

Слева — башня, справа — башня, сзади — холодная и шершавая стена, вдоль которой Януш медленно продвигался в надежде найти потайной ход...

Так, ничего на обнаружив, дошёл он почти до правой башни, как вдруг в стороне, где кипел сейчас штурм, в очередной раз ударила пушка — судя по грохоту, самая большая и ужаснейшая из них. Вздрогнула под ногами земля, сверху посыпались мелкие камешки. Следом докатился восторженный рёв атакующих. «Видно, ядро обрушило часть стены», — догадался юноша. Словно в подтверждение над головой его встревоженно закричали ромеи, и в направлении главных ворот торопливо пробежало множество подбитых железом ног.

Едва дождавшись, когда наверху стихнет шум, Януш осторожно двинулся дальше, но не успел сделать и нескольких шагов, как вдруг увидел то, что искал: в торце уже близкой башни темнел едва различимый контур двери. Вначале юноше показалось, что кто-то провёл углём по стене несколько прямых линий или просто треснул от времени камень, но когда подобрался ближе, понял, что не ошибся: потайной ход всё-таки существовал. Позабыв об осторожности, ещё до конца не веря, Януш подскочил к двери, и тут его ждал ещё больший сюрприз: она была приоткрыта.

Дверь!

Была!

Приоткрыта!

Несмотря на охватившую его радость, янычар не смог сдержать презрительной усмешки: проклятые убийцы так торопились оторваться от преследователей, что забыли запереть за собой дверь.

Ну что ж, сейчас посмотрим, чего вы стоите в ближнем бою!

Януш надавил плечом, и каменная плита неожиданно легко подалась внутрь, словно приглашая войти. Ошалев от такой невероятной удачи, он едва не бросился в открывшийся узкий проход, но в последний момент разум всё-таки возобладал: в одиночку не следовало соваться туда.

Тут он вспомнил про анатолийцев...

Пока бежал назад — более всего страшился ромейской стрелы или пули, могущих помешать его мести, но стена молчала, и он благополучно добрался до выстроившихся за рвом солдат. Их количество за это время значительно увеличилось. Судя по всему, они с минуты на минуту собирались идти на приступ и лишь ожидали команды снующих вдоль строя командиров. Но Януш опередил их своим криком:

— Сюда! Скорее! В башне — потайной ход! Быстрее, пока греки на закрыли его!

И тут же пришла в движение, сломалась неровная линия холодно поблескивающих в тумане щитов. Возбуждённо загудели в первых рядах, кто-то уже перебирался через ров, а Януш, вдруг испугавшись, что дверь действительно закроют, кинулся обратно к башне. И снова с замиранием сердца ждал выстрела со стены. Но и на этот раз обошлось...

Когда оглушённый собственным сердцем, готовый убить всякого, кто осмелиться встать на пути, он примчался к потайной двери, проход за ней был всё так же мёртв и тёмен.

Пройдя, несколько шагов в полном мраке, Януш едва не споткнулся о крутые, ведущие вверх ступени, и уже забираясь навстречу неизвестности, удовлетворённа но услышал за спиной радостные крики анатолийцев. Башня сразу же наполнилась бряцаньем оружия и топотом.

Впереди призывно маячил плат предрассветного неба. Ещё немного, и взгляду янычара открылась широкая и прямая как ромейский меч площадка, прикрытая справа мощными каменными зубцами. Слева — межстенная пропасть и нависающая громада внутренней стены. Недалеко от выхода облачённый в панцирь простоволосый воин прилаживал меж зубцов ручную пищаль. У ног — неосмотрительно снятый шлем, горка каменных пуль и тлеющий фитиль.

О, теперь Януш мог наконец дать выход своему гневу и ненависти!

В два прыжка подскочил он к ромею — тот ещё успел обернуть к нему посеревшее от ужаса лицо — и саблей отмахнул по голове. Скрежетнув панцирем по камням, несчастный осел вниз...

Навстречу Янушу уже торопились закованные в латы фигуры.

— Тревога! Турки прорвались на стену! — кричали они. Но фигур, как успел отметить янычар, было совсем немного: четыре или, может, пять — не больше. И лишь где-то далеко у соседней башни густо темнело людьми.