Гибель Царьграда

Откуда-то сверху, из-за городской стены, вдруг явственно донёсся звон колокола. Но в отличие от того тревожного набата, что гремел, когда они шли на приступ, этот звон был мягче, печальнее. Колокол словно скорбел по всем убиенным: своим и чужим.

Но куда подевались толпы штурмующих? Почему стихли флейты и барабаны? Неужели штурм захлебнулся, и башибузукам разрешили отойти? Что стало с Доганом и его людьми?

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове янычара и ответа на них пока не было.

«В любом случае надо поскорее выбираться отсюда», — решил он, пытаясь встать, но это оказалось не так-то легко: в голове сразу же зашумело, и горло сжал рвотный спазм. Видно, падение со стены не прошло бесследно. Он ещё немного посидел, собираясь с силами, и снова попытался подняться. На этот раз ему это удалось. Правда, его тут же вырвало, но в голове несколько прояснилось, и исчезла предательская дрожь в ногах.

Осторожно ступая по заполнявшим ров телам, он, наконец, достиг противоположного края, дорогой подобрав чью-то саблю. Поскольку ров был уже почти засыпан землёй, вязанками хвороста и телами павших, выбраться из него не составило особого труда.

Тут взгляду юноши открылся лагерь, полный трепещущих, жёлтых огней, и он пошёл на эти огни, на нетвёрдых ещё ногах, то и дело спотыкаясь о распластанные на земле тела — всё пространство за рвом было тоже усеяно ими. Янушу вдруг показалось, что ров — это река смерти и волны этой реки вдруг выплеснулись наружу и убили всё живое вокруг. То тут, то там, выхватывая из мрака застывшие в муке лица, оскаленные рты, пронзённые стрелами груди и спины, догорала подожжённая «греческим огнём» трава.

Штурм провалился, понял Януш, но, как оказалось, это было только начало. Дрожащие на холмах огни вдруг потекли ему навстречу. Издали они напоминали потоки вышедшего из берегов огненного озера, и таких потоков было великое множество. Качнулись и медленно поползли к городским стенам неподвижные и невидимые до этого осадные башни, в ночи подобные устремлённым ввысь глыбам мрака...

Один из потоков оказался на пути Януша. Вскоре он уже мог различать фигуры воинов. Янычары. Он сразу узнал их по сдвоенной, характерной только для них колонне и высоким белым головным уборам — калафатам. В руках — пылающие факелы. Отблески пламени играли на кольчугах, на панцирях, на рукоятках ятаганов.

На миг Януш пожалел о том, что его нет среди них. Но только на миг...

Впереди колонны шагал огромного роста человек. Вместо факела он держал в руке боевой топор, такой же огромный, как и его хозяин. Когда воины подошли ещё ближе, Януш узнал великана. То был Хасан — приятель по янычарской школе. Когда-то давно они делили все тяготы и невзгоды той суровой, полуголодной жизни. Потом, жизнь развела их по разным ортам, а затем и городам...

Пока Януш раздумывал, стоит ли обнаруживать себя и не помешает ли эта встреча его планам, великан вдруг выхватил факел у идущего сзади воина и, всмотревшись, с удивлением вскричал:

— Бозкурт? Ты ли это? Я едва признал тебя...

Через мгновение он уже мял Януша в объятиях, одновременно засыпая кучей вопросов:

— Почему ты здесь? Говорили, что ты в Синопе охраняешь султанского посланника... Ты что: шёл на штурм вместе с башибузуками? Где твоя орта? Отрастил бороду и этот странный наряд...

Януш слабо улыбнулся:

— Как я рад тебя видеть... Долгая история, брат...

— Да и у нас сейчас мало времени. Ты, я вижу, не совсем здоров. Ранен?

— Упал со стены... Неудачно...

— Эй, вы двое, отведите его в наш лагерь и проследите, чтобы его накормили и переодели во что-нибудь поприличнее!

Двое крепких молодцов тут же подхватили Януша под руки.

— Ну ладно, брат, если даст Всевышний, ещё увидимся после штурма. Жаль, что ты сейчас не с нами. Султан обещал щедрую награду тому, кто первый поднимется на стену города.

Когда Януша повели уже прочь, Хасан вдруг обернулся и прокричал:

— Бозкурт, брат, я совсем забыл сказать! Здесь дервиш Омар. Я ещё сам не видел его, но говорят, что он в лагере с ранеными...

Хасан ещё что-то кричал, но тут снова ожили пушки и последние слова его потонули в страшном грохоте. Но услышанного было вполне достаточно.

Дервиш Омар! Не может быть!

Сердце радостно забилось в груди Януша. Вот тот человек, которому можно будет всё рассказать и спросить совета, что делать дальше.

— Скорее, скорее ведите меня к раненым! — вскричал он. Ведущие его воины поначалу запротестовали, ссылаясь на приказ своего командира, но Януш требовал, умолял, говорил, что с ними или без них — всё равно пойдёт искать старика, и те, наконец, сдались...