Гибель «Венеции». Детективная повесть начала XX века

– Ах, так Вы из полиции? – с некоторой брезгливостью в голосе спросила Штрамбуль.

– Да из полиции. Сатрап! – довершил свое представление Коля, знакомый еще с университетской скамьи с «прогрессивными идеями».

– И чего же Вам угодно? – стряхнув пепел с папиросы длинным красивым ногтем, и выдохнув дым тонкой струйкой, томно поинтересовалась Роза.

– А совсем немногого, я хотел поинтересоваться, что Вам известно о последних часах существования питейного заведения «Венеция».

– О последних часах – ничего. А так, бывала я там, и водку пила, и икрой закусывала, и романсы Пашины слушала. А что, нельзя?

Николай оставил при себе соображения о таком времяпровождении учительницы гимназии, в конце концов, двадцатый век на дворе, прогресс, свобода, равенство и все такое… Выпитые у Филипповых две рюмки слегка шумели в голове и требовали подкрепления извне.

– А давайте-ка выпьем водки! – решил применить нестандартный метод дознания Ордынцев.

– А давайте! – согласилась Штрамбуль.

Выпили не чокаясь.

– Значит в злополучный день, позавчера, Вы в «Венеции» не были?

– Нет, не была. Что-нибудь еще? – поинтересовалась Роза со скукой в голосе.

– Нет, не смею Вас более беспокоить и отвлекать от скорбных мыслей. Простите великодушно, – и Николай покинул «Парадиз».

Слегка выпив и закусив, он почувствовал усталость. Нестандартный метод ведения следствия тоже не дал никаких результатов. Дело не клеилось, никто ничего не видел и не слышал. Молодому человеку вдруг стало жаль себя.

Он рано лишился родителей, они замерзли по дороге из Актарска – метель занесла тракт, сани замело снегом… Это ему рассказали потом, когда он стал что-то понимать.

Воспитывался в Саратове, в приходском приюте и, благодаря талантам и стараниям тамошних учителей, получил неплохие начальные знания по разным предметам. Затем – университет, юридический факультет – как сироту его обучали бесплатно, назначено было даже ежемесячное пособие.

Николай проявил способности, был замечен, и по окончании учебы направлен в Волгск на должность следователя по досудебному разбирательству. Здесь жила раньше его бабушка, на каникулы каждое лето он ездил к ней, поэтому воспринял свое назначение с радостью. Все в городе напоминало о счастливых и беззаботных месяцах, проведенных здесь.

И вот – не справится с заданием полицмейстера, крышка его карьере, конец надеждам, ждет его серая жизнь чинуши…

Встретил Тимофея Яковлевича, брандмейстера. Поздоровался.

– А я Вас как раз видеть хотел, – приветливо отозвался пожарный – я не знаю, полезно ли Вам будет это узнать, но кабак подожгли керосином. Это мы точно установили. Еще и четверть разбитую нашли неподалеку. Без горючего вещества никак невозможно поджечь строение, – брандмейстер был специалистом во всем, что касалось возгораний, и с видимым удовольствием пустился в подробные пояснения:

– Если, скажем, взять обычные шведские спички, то, сколько их не подноси к дому, никак не загорится. Ведь для воспламенения предмета нужно сперва его, – что? – подкрутив ус, спросил Тимофей Яковлевич, заранее торжествуя свое превосходство в знании этого предмета.

Молодой чиновник и вправду не нашелся, что ответить.

– Прогреть до температуры воспламенения, вот что! – радостно произнес брандмейстер, расправив свои пышные усы – А с керосином очень даже запылает-с!

В голове у Коли мгновенно сработали какие-то неведомые механизмы, он подумал, что и вправду за эту ниточку еще не тянул.

– Спасибо Вам огромное, Тимофей Яковлевич, Вы, возможно, спасли всю мою будущность! – прокричал Ордынцев уже развернувшись и на бегу.

Он мчался к ближайшей москательной лавке Триандафилова, который владел в городе, кроме всего прочего, и почти всей хозяйственной торговлей, миновал Соборную площадь и свернул за банком влево. Затем умерил шаг и, зайдя внутрь, уже спокойно спросил, кто покупал третьего дня керосин.

В маленьком городке все знали друг друга, и, хотя керосина было отпущено немало, приказчик перечислил покупателей по памяти. Ордынцев составил список и направился в следующую лавку. Там, в густом запахе дегтя, среди блестящих жестяных ведер и развешанных по стенам хомутов, он повторил свой вопрос.

К семи вечера, уставший, но довольный, он, наконец, завершил свой обход. Во рту было сухо, хмель выветрился, очень хотелось спать. Особых результатов от своих следственных действий Коля не ожидал, ведь злоумышленник мог не покупать керосин специально, а владеть им давно, применив к случаю. Но все же можно было смело доложить начальнику своему, полицмейстеру, коллежскому советнику Дионисию Ивановичу Ждан-Пушкину, что вот, мол, не бездельничал, а работал. Тем более что тот должен был наведаться в управление утром завтрашнего дня.

Когда усталые глаза сомкнулись, какая-то неясная тревога посетила его душу, но ненадолго, и Коля уснул крепким и спокойным сном человека с чистой совестью.

V

4 мая 1903 года. Показания Быкова. Визит в купеческий особняк