Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Траудль Юнге, работавшая личным секретарём Гитлера в самое тяжёлое для нацистского фюрера время (с января 1943 года по апрель 1945 года), делилась после войны своими впечатлениями о немецком вожде: «Обаятельный, тихий, импозантный господин. Всегда внимательный к персоналу и очень терпеливый. Он никогда не только не кричал, но и вообще старался не говорить громко». Все, кто общался с Гитлером до начала 1945 года отмечали, что он был очень приятным в общении человеком, немногословным в быту, точным и кратким в общении с товарищами по партии и очень эмоциональным, громогласным когда это было необходимо – на собраниях и митингах. Гитлер умел говорить с каждым на его языке, быть понятым любым, с кем он вступал в разговор, умел убеждать, методично и терпеливо.

Это не очень соответствует тому образу Адольфа Гитлера, который насаждался советским гражданам десятилетиями. Литература, а в особенности художественные кинофильмы представляют лидера национал-социалистов бесноватым фанатиком, взбесившимся зверем, кричащим с трибуны. Все его фотографии ретушировались с целью придать злобное дьявольское выражение лица, а кинохроника подбиралась и перемонтировалась соответствующим образом, чтобы создать максимально демонический образ нацистского лидера.

В современной публицистике, с целью придать максимально зловещий оттенок образу немецкого фюрера, всегда приводятся воспоминания о Гитлере строго ограниченного круга генералов, с которыми у фюрера не сложились отношения, но никогда не приближённых фюрера, чиновников или партийных деятелей. Воспоминания, приводимые публицистами, ограничиваются также временным периодом, когда военные неудачи серьёзно повлияли на личность и психическое состояние нацистского лидера. Все эпизоды бесед с Гитлером выбираются очень тщательно, иногда редактируются, а некоторая часть этих разговоров или беседы целиком попросту фальсифицируются авторами. Часто признаки фальсификации видны любому, что называется, невооружённым глазом.

Изменения в характере Гитлера начали происходить постепенно. После покушения 1943 года, у него в голосе появились нотки раздражительности, в отношениях с военными, с которыми у него всегда были очень сложные отношения, стала проявляться подозрительность. Генералы говорили о том, что к концу войны проницательный, тактичный и внимательный к деталям фюрер стал истеричным и просто перестал понимать то, о чём ему говорили. Он уже не советовался с генералами, чтобы спокойно всё взвесить и принять собственное решение, а больше кричал на военных и стучал по столу кулаком, требуя исполнения своих приказов, обвиняя высших офицеров в трусости и предательстве немецкой нации. При этом со своими секретарями, государственными и партийными чиновниками он был всё так же вежлив и спокоен. И этот милейший человек развязал кровавую бойню в Европе, с его согласия были отправлены в газовые камеры и расстреляны миллионы людей.

Защитники нацизма и лично Гитлера говорят о том, что столь образованный, воспитанный и культурный человек не мог знать о том, что творилось в концлагерях на территории Рейха и на оккупированных территориях, объясняя зверства «эксцессами» некоторых руководителей NSDAP и SS. Это предположение неоднократно опровергали многочисленные свидетели, которые вспоминали о том, что Гитлер был очень хорошо информирован о состоянии дел в репрессивном аппарате Третьего Рейха и о положении узников концлагерей. Из дневников руководителя SS Генриха Гиммлера следует, что Гитлер не только знал о положении узников, но и регулярно получал подробные сведения непосредственно от самого рейхсфюрера. Действительно, Гитлер не давал руководящие указания Гиммлеру лично, но этого и не требовалось, рейхсфюрер и так знал, чего хотел вождь и всё делалось с молчаливого одобрения фюрера.

Гитлер очень внимательно относился к своему публичному образу. Именно по этой причине он всегда дистанцировался от непопулярных методов нацистов, вроде умерщвления инвалидов, концлагерей и вообще от любого насилия. Гитлер никогда не посещал концлагеря, ни в быту, ни публично никогда не упоминал о репрессиях в отношении политических противников, евреев и других «неарийских» народов. Известно, что, когда с Гитлером пытались говорить на эту тему, он всегда либо прерывал собеседника, либо менял тему разговора. Уже упоминавшаяся Юнге вспоминает, что, когда жена руководителя гитлерюгенда фон Шираха стала рассказывать Гитлеру об ужасах, творимых нацистами в отношении голландских евреев, Гитлер ответил: «Фрау Ширах, Вы не должны вмешиваться в вещи, которых не понимаете».