Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

Недевушка Марта сумела очаровать многих, кто впервые видел её. Увидев её по приезде с родителями в Берлин 12 июля 1933 г., Белла Фромм описала дочь нового посла как «прекрасный пример умной молодой американки». Когда на следующий год в Берлин прибыл Уильям Ширер, новый начальник корреспондентского пункта Universal News Service, которому вскоре предстояло стать известным радиоведущим Си-Би-Эс, он в своем дневнике отметил, что Марта часто проводила вечера в «Die Taverne», ресторане, где почти каждый день собирались американские корреспонденты после подготовки своих репортажей. Ширер описал её как «симпатичную, энергичную, прекрасную спорщицу».

Но Марта вызывала и иные чувства, особенно среди жен сотрудников посольства. В 1935 г. Кэй Смит вновь вернулась в Берлин со своим мужем, военным атташе Трумэном Смитом – первым американским официальным лицом, общавшимся с Гитлером в 1922 г. «У Марты была собственная квартира на верхнем этаже посольства, – писала она в своих неопубликованных мемуарах. – Она была маленького роста, хрупкая, с голубыми глазами, светлокожая и розовощекая, прямо как дрезденский фарфор. Внешность очень обманчива. Марта умела обращаться с мужчинами и не стеснялась ничего. Периодически до меня доходили слухи, что она развлекалась в своей квартире с мужчинами в любое время суток».

Марта явно была склонна к романтике, в политическом и любовном смысле. Что касается политики, то сразу после приезда она решила, что Германию и её новые власти весь мир обвиняет совершенно несправедливо: «Нам понравилось в Германии, я была очарована добротой и простотой её людей… тут было так мирно, романтично, вызывало странную ностальгию, – вспоминала она. – Я чувствовала, что пресса слишком очерняет эту страну, я хотела рассказать о теплоте и дружелюбии местных, о мягких летних ночах с ароматом деревьев и цветов, о мирных улицах». Погуляв по местным ресторанам с разумными ценами, она стала сравнивать этот опыт со своим знанием Франции: «Немцы честнее и искреннее, даже те, что относятся к классу торговцев».

Вскоре после приезда Марта встретила своего соотечественника Квентина Рейнольдса, который также прибыл в Германию недавно. Рейнольдса направила в Берлин в начале 1933 г. Международная служба новостей, чтобы он заменил обычного корреспондента, не поладившего с нацистами. Для него это стало внезапным переходом от репортажей про бейсбол и суперзвезду Тая Кобба к освещению ситуации на важнейшем историческом пространстве своего времени. Как он сам признавал, немецкий у него был «на уровне пивной», а в текущих событиях он «вообще не разбирался». Но он был благодарен коллегам-корреспондентам, которые немножко ввели его в курс дела касательно местной политики. Никербокер посоветовал ему немедленно прочитать «Mein Kampf». «Все американцы, которых я знаю, пренебрегают и не читают эту книгу, – сказал он. – А между тем там есть все. Там его план завоевания Европы».

К моменту знакомства с Мартой Додд Рейнольдс уже дружил с Путци Ганфштенглем, который регулярно заходил в «Die Taverne». «Очень грустно сейчас говорить, но при первом знакомстве он показался мне очень милым человеком, – вспоминал позже Рейнольдс. – Физически он выглядел великолепно: крупные черты лица, темные глаза и грива угольно-черных волос, которые он все время откидывал назад. Он старался расположить к себе, много и интересно говорил – и в отличие от других нацистов, с которыми мне приходилось иметь дело, он изо всех сил старался дружить с американцами. Чтобы по-настоящему не любить Путци, надо было хорошо его знать».

На Марту произвело впечатление, что Рейнольд, который пробыл в стране всего несколько месяцев, уже знал таких «легендарных людей», как Ганфштенгль, и даже мог организовать ей знакомство с ним. На одной вечеринке, устроенной одним английским журналистом – «с роскошествами и избытком алкоголя», как вспоминала Марта, – появился и нацистский пропагандист, полностью оправдавший её ожидания. «Путци явился с опозданием и эффектно: он был высоким и крупным, он словно нависал над собравшимися, – отмечала она. – У него была мягкая и даже заискивающая манера общаться, прекрасный голос, которым он обдуманно и артистично пользовался. То он мягко говорил почти шепотом, то громогласно ревел на всю комнату. На фоне остальных нацистов он был настоящим артистом, неожиданным и интересным, личным шутом и музыкантом Гитлера… Удивительное объединение баварской и американской крови».

Как и другие американцы, Марта часто оказывалась в дальнейшем в компании Ганфштенгля, они вместе танцевали на вечеринках. Марта с радостью приняла его предложение представить её руководителям нацистской партии. Но Рейнольдс к тому времени уже начал относиться к Путци несколько скептически, хотя и тщательно это скрывал. Примерно через месяц после прибытия Рейнольдс столкнулся с Ганфштенглем в баре отеля «Адлон».