Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

Хотя такие комментарии выдают её собственные предубеждения, Кэй не была слепа к тому, что называла «определенным напряжением», висящим в воздухе, которое создал режим, готовый расправиться с кем угодно. Когда они с Трумэном однажды вернулись домой, служанка сказала им, что в дом приходили ремонтировать телефон и настояли на «проверке» связи, несмотря на её протесты, что телефон работает нормально. Смиты после этого завели привычку прикрывать телефон, чтобы глушить любые подслушивающие устройства, а также откладывали любые щекотливые разговоры до момента, когда выходили гулять в Грюнвальд, лес на окраине города. Оба предполагали, что шпионить за ними могут не только нацисты. По мнению Кэй, Трумэн пытался избавиться от американского секретаря в своем офисе – давнего жителя Берлина с сильными левыми взглядами, которого подозревал в передаче информации СССР. Кэй также указывала на параллели между нацистами и коммунистами. Подобно коммунистам, нацисты пытались заменить христианство новой доктриной – которую сама она определяла как «древнюю германскую религию», но на самом деле эта доктрина держалась на идее, что нацизм превыше любых старых идеологий и вер. По словам одного из друзей Кэй, нацистский лидер приказал школьникам заменить стандартную молитву перед обедом фразой «Дорогой Иисус, отстань от нас. Мы прекрасно поедим без тебя». Когда Рохус фон Райнбабин, немецкий знакомый Смитов по их первому приезду, прибыл к ним весь в нацистской символике, гордясь своим давним членством в партии, Кэй задала ему ряд вопросов о партийной идеологии. Когда он закончил, Кэй спросила:

– Но Рохус, в чем же тогда разница между национал-социализмом и коммунизмом? Её немецкий гость только руками всплеснул:

– Тихо, Кэйти. Нельзя так говорить.

Когда полковник Чарльз Беннетт, начальник отдела атташе при Управлении военной разведки Военного министерства, попросил Смита вернуться в Германию, он рассчитывал на то, что у того будут определенные привилегии при общении с новой властью. «Ваши давние отношения с Гитлером, Бломбергом [Вернером фон Бломбергом, военным министром и главнокомандующим] и остальными, кто сейчас стоит во главе Германии, позволят вам сделать больше, чем мог бы кто-либо другой, пусть даже с самыми полезными навыками в этой области», – писал он. Разумеется, теперь Смит уже не мог так просто пойти и встретиться с Гитлером, как когда-то в Мюнхене – на деле получилось так, что тот короткий разговор во время представления на приеме стал единственным случаем, когда они вновь общались. Но у Смита действительно осталась масса контактов с прежних времен, которые дали ему огромное преимущество перед другими военными атташе в Берлине, вполне оправдав надежды Беннетта.

В отличие от многих представителей других посольств, у Смита в бюджете не было денег на оплату шпионов. Вместо этого у него был длинный список знакомых немецких офицеров, с частью из которых он познакомился во время своей первой службы в Германии или позже, когда был инструктором в военно-пехотном училище в Форте Беннинге, в Джорджии, с 1928 по 1932 г. Помощником начальника этого училища был Джордж К. Маршалл, бывший тогда подполковником, и он обращался к помощи Смита как переводчика и помощника, когда надо было иметь дело с немецкими гостями.

Когда нацисты пришли к власти, они ввели правило, согласно которому немецкий офицер не может приходить в гости к иностранцу, если они еще не знакомы. Это означало, что большая часть атташе иностранных посольств просто не могла приглашать немецких офицеров к себе домой. Но Смит оказался в ином положении. Когда они с Кэй устроили званый обед сразу после своего возвращения в Берлин, то, как вспоминала Кэй, «другие атташе были в полнейшем изумлении от того, как много немецких офицеров пришло к нам в гости. Они зеленели от зависти и только мечтали, как бы раздобыть новостей у Трумэна».

Как отмечала далее Кэй, британские и французские атташе очень полагались на оплачиваемых шпионов, и «им очень не хватало контактов». Это касалось и большей части других атташе, так что Трумэн стал среди них просто звездой. Лишь у поляков, признавала она, была еще лучшая сеть контактов.

Трумэн использовал все, чтобы узнать побольше о военных планах Германии и дислокации её войск. Когда он только приехал, немецкие офицеры все еще носили на плече отличительные знаки своих подразделений. Он тщательно отмечал, какие подразделения и где представлены, собирая ценную информацию, и даже подключил Кэй и свою дочку Кэтхен помогать ему в этой работе. «Он научил нас с Katchen смотреть на их плечи и описывать, как выглядят значки, – писала Кэй, никогда не ставившая умляут в имени дочери, хотя та на этом настаивала. – Когда мы ездили куда-либо на машине, она смотрела в одну сторону, а я – в другую, плотно прижавшись к окнам. Это была для нас забавная игра, и мы чувствовали себя полезными в решении задачки».