Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

В дальнейшем Линдберг решительно выступал, убеждая США не участвовать в войне в Европе, он включился в изоляционистское движение AmericaFirst и утверждал, что истинной угрозой европейской цивилизации является Советский Союз; что в войне между двумя державами «лучше позволить победить Германии, чем российскому полуазиатскому Советскому Союзу». Все это показывает, как эффективно нацисты сделали его своим союзником. Критики его были правы в том, что он, по сути, защищал Гитлера. Как ни забавно, именно политическая слепота летчика позволила Смиту и его команде собрать больше сведений о модернизации и планах люфтваффе, чем их коллегам из других посольств. Линдберг же, со своей стороны, был рад быть полезным: с его точки зрения, информация об усилении Германии лишь убедит США избегать в дальнейшем конфликтов с этой страной.

Далеко не вся собранная Смитом информация была точна – и, как он сам признавал, он совершенно проглядел поначалу ранние признаки немецких ракетных разработок. Он также давал совершенно неверные прогнозы о масштабах конфликтов между нацистами и армией, а также о «реалистичной и сдержанной внешней политике Гитлера», как он выражался в 1937 г. Но в целом типичные отчеты Смита Вашингтону показывали, что полезного успела обнаружить его команда. И репутация Смита как самого информированного атташе в Берлине в вопросах люфтваффе была вполне заслуженной, а он всегда благодарил за это Линдберга, который так много сотрудничал с ним и открыл ему так много дверей.

В 1938 г. на приеме в британском посольстве государственный секретарь Ватикана кардинал Пачелли, ранее служивший в Германии папским нунцием, прислал Смиту помощника с приглашением на разговор. «Я был ошарашен… когда он на прекрасном английском языке стал расспрашивать меня об уровне готовности люфтваффе, – вспоминал он. – Один из запомнившихся мне вопросов звучал так: что мы, американцы, думаем о новом немецком двухмоторном истребителе “Мессершмитт-110”?». Год спустя Пачелли был избран папой и принял имя Пий XII.

* * *

Среди людей, которыми окружал себя Гитлер, Путци Ганфштенгль занимал особое место – которое его очень устраивало. Дело было не только в том, что его мать была американкой и что он, в отличие от остального окружения Гитлера, учился в Гарварде. В дальнейшем он всем рассказывал, что старался сделать Гитлера более образованным и цивилизованным, но все его попытки разбивались о сопротивление окружавших Гитлера радикалов. «Я чувствовал, что бешеные экстремисты из партии снова вцепились в него, так что аргументы более разумных из нас оказывались бессильны» – это типичный отрывок из его мемуаров.

Стоит обратить внимание на слова «более разумных из нас». На деле разумным он считал только себя. Когда Джон Толанд, биограф Гитлера, в 1970 г. брал интервью у Ганфштенгля, то спросил его, были ли в окружении Гитлера умные люди.

– Нет! – рявкнул тогда Путци.

Ганфштенгль также утверждал, что у него все больше росли сомнения относительно гитлеровского руководства. «Меня могут спросить, отчего я так долго продолжал иметь с ним дело, несмотря на все сомнения в его подходе и намерениях, – писал он. – Я был очень идеалистичным национал-социалистом, тут уж ничего не скажешь».

Хотя многие жившие в Берлине американцы, особенно корреспонденты, которым Путци был нужен для получения доступа к Гитлеру, полагали его полезным контактом (а некоторые вроде Лохнера из Associated Pressдаже и другом), другие относились к нему с подозрением и неодобрением. Даже Виганд, давний корреспондент Hearst, часто пользовавшийся помощью Ганфштенгля для выхода на Гитлера, вступил в пару неприятных разговоров с Путци после прихода Гитлера к власти. В записке от 23 октября 1933 г. Виганд писал, что Ганфштенгль жаловался ему на Гитлера, который винил Путци в том, что американский корреспондент стал одним из его «худших оппонентов». Были также и финансовые конфликты. По корреспонденции Виганда можно понять, что раньше Путци брал гонорары за статьи, для которых он давал материал или помогал как-то иначе, хотя после прихода Гитлера к власти Ганфштенгль собирался вернуть часть денег.

Уильям Рэндольф Херст очень внимательно читал записки и письма Виганда, касающиеся Ганфштенгля. Как он писал Виганду 20 ноября 1934 г., этот пропагандист «вероятно, любит порой делать деньги на новостях. Это не преступление. Меня куда больше огорчает, что он такой экстремист и дает своему боссу сомнительные советы по этим ситуациям с религией. Сперва он поругался с евреями, потом с католиками, а потом и со многими протестантами». И все же он просит своего собеседника быть терпеливее. «Не ругайтесь с доктором Ганфштенглем и другими членами Правительства, которые кажутся вам недружественными, – писал он. – Предложите им добрый совет, подтолкните в сторону либерализма: это будет лучше и для их внутренних дел, и для внешней политики».