ГКЧП: Следствием установлено

Из показаний сотрудницы объекта «Заря» Л. Сулимовой

Генералов был очень зол в связи с тем, что ребята повели себя строго, что угрожали оружием. Он в их адрес кричал: «Вы на кого оружие подняли, сосунки!»

Из показаний М. Горбачева

Охрана была предупреждена мной — никого не пропускать, вплоть до применения оружия.

У дверей в кабинет Горбачева встал с автоматом охранник Сергей Гоман.

На шум вышла все еще бледная после недавнего гипертонического криза Раиса Максимовна.

— Вы никого не пропустите сюда? — спросила с надеждой в голосе она.

— Не волнуйтесь, — ответил Гоман, — сюда больше никто не войдет.

В доме, предназначенном для гостей, приехавшим подали чай с конфетами, печеньем и фрукты. Крючков попросил доложить Горбачеву, что они прибыли и просят принять.

Из показаний М. Горбачева

Я обратил внимание на то, что они появились почти точно в то же самое время, что и первые визитеры. Я подсчитал, что 73 часа мы были без связи. Я сказал, никаких бесед, пока не восстановят связь. Докладывают, что на это потребуется 30 минут.

Из показаний А. Черняева

Я побежал к Горбачеву предупредить, чтобы он их до приезда российской делегации ни в коем случае не принимал. «Я им ультиматум выдвинул, — успокоил меня Горбачев, — пока связь не восстановят, я разговаривать с ними не буду. И ребятам своим сказал, чтоб их никуда с дачи не выпускали…»

Из показаний В. Крючкова

Буквально в пределах десяти минут связь уже работала, и я решил об этом доложить Горбачеву по телефону.

Из показаний телефонистки Т. Ряднянко

Я вышла на связь с Горбачевым и сказала, что его просит Крючков, но он ответил, что не надо ему Крючкова, он с ним разговаривать не будет. Я передала Крючкову, что М.С. Горбачев не хочет с ним разговаривать и просит Москву.

Даже находясь в роли просителя, Крючков продолжал контролировать связь. Только после его распоряжения телефонистка связала президента с Москвой. Часы показывали 17.20. Первым, с кем поговорил Горбачев, был Ельцин. Второй разговор состоялся с Бушем, затем президент связался с Назарбаевым, Кравчуком, другими руководителями союзных республик. Он также позвонил командиру полка КГБ, охранявшего Кремль, и отдал распоряжение не подчиняться никому, кроме президента и коменданта Кремля. Управление правительственной связи получило приказ не обслуживать членов ГКЧП.

Из показаний В. Генералова

Приехавшие чувствовали себя не своей тарелке, Крючков озабоченно интересовался у меня: «Как думаешь, примет Горбачев?» Лукьянов и Язов очень нервничали, не могли сидеть на месте, то и дело вскакивали, ходили взад-вперед. Ивашко всем своим видом подчеркивал, что он с этой компанией не связан. Он говорил: «Я здесь ни при чем. Со мной никто не советовался. Я вообще был в больнице и ничего не знал…»

На столе остывал едва пригубленный чай. К печенью, конфетам и фруктам лишь прикоснулись. Не до угощения было…

Лукьянов пытался отмежеваться от ГКЧП и добиться отдельного приема. Но Горбачев не отступал: «Не приму никого до прилета российской делегации!»

Открыть Бельбек!

Военный аэродром Бельбек, 21 августа

Годы спустя Варенников будет сокрушаться, что Крючков и Язов отправились к Горбачеву «безоружными», не привлекли для «обеспечения собственной безопасности» необходимые силы, и даже в сердцах обвинит очень уважаемых им людей в наивности и близорукости. Но, к сожалению, генерала подвела его замечательная память. Именно по приказу Варенникова вечером 20 августа в 21.30 на аэродром Бельбек по сигналу «Тревога!» была отправлена рота морской пехоты под командованием В. Оноприенко в составе сорока одного человека на восьми бронетранспортерах.

Приказ главнокомандующего Сухопутными войсками, прежде чем попасть в небольшое воинское подразделение, расположенное на Крымском полуострове, проделал долгий и сложный путь. От заместителя министра обороны СССР Варенникова его получил командующий Черноморским флотом Хронопуло, который передал приказ ниже — начальнику береговых войск Черноморского флота генерал-майору Романенко, тот, в свою очередь, еще ниже — командиру бригады морской пехоты полковнику Кочешкову, а уж тот — дежурному офицеру роты морской пехоты Оноприенко.

20 августа в 23.45 в густой тьме южной ночи рота морских пехотинцев прибыла на Бельбек.

Задача, поставленная ротному Оноприенко, была самой что ни на есть боевой: «Взаимодействуя с командованием аэродрома и авиационного полка, не допустить возможной посадки самолета с группой захвата».

Утром 21 августа, уже после того, как в Москве Язов скомандовал «Стой!», на подкрепление роте морских пехотинцев, объявившейся на Бельбеке, прибыли два подразделения: разведбат морской пехоты — в/ч 63963 (84 человека на семи бронемашинах) и противотанковый дивизион в/ч 63855 (65 человек с вооружением и боезапасом). Они взяли в кольцо взлетную полосу военного аэродрома.