Клиентка хотела было сказать курьеру, что не пойдёт, что передумала шиться, или, может, ещё подумает, но того и след простыл. Передал скоренько, что приказывали, и - свободен. Словно у него каждая минута на счету.
Тогда дочь взялась за отца. Меня. Я ль тебе не более дорога, чем скороходу - его минута?
- Тятенька, - говорит хитро, - а ты знаешь, что тебе удобнее всего пойти к Красулиным прямо сейчас? А заодно скажешь Симе, что я сейчас не приду. Неудобно мне прямо вот сейчас. Скажи, что приду к вечеру, или пусть Ефрем снова вызывает. Да извинись, как ты умеешь, скажи, чтобы не сердилась. Пойдёшь?
А куда я денусь? Тем более что и жена просит меня отнести малолетней портнихе кучу навязанных ею "резинок". Письму нечитанным плохо лежать, может, что важное в нём. Самому мне разве не хочется побыстрее узнать, как там у Алёны и Акулины в городе дела?
Приходу к Красулиным, передаю, что велено. Сима даёт мне письмо, и пока я вскрываю конверт, достаю и разворачиваю, думает о чём-то и, надумав, говорит Ефрему:
- Сбегай-ка к Зинке и узнай, будет ли она шить у меня купальник. Если будет, то пускай приходит прямо сейчас, вместо Аграфены. Ну! Одна нога здесь, другая там!
Я немного знаю военную службу и ведаю, что получивший приказание должен повторить его, сказать, что надо сделать - как понял. И бросаться выполнять только после подтверждения правильного понимания. Тут этого и в помине нет. Запросто и остановить курьера, когда он уже начал бежать:
- Погодь, ну! В общем, так: если Зинку не застанешь, то зайди к Марфе, она рядом живёт, да ты знаешь, и скажи, что она может прийти немедленно. Я ей лифчик померить хочу, - и виновато на меня оглянулась.
Курьер убежал на босых ногах, а я начал читать письмо от Алёны (взрослых не было дома, Сима им потом перескажет). Читал не спеша, обстоятельно, кое-что по просьбе повторял, промеж чтения переговаривался со смышлёной девочкой. Не успел дойти до середины, как вернулся Ефрем - взбудораженный, задыхающийся, глаза горят, не сразу и заговорил:
- Ой, что делается, что делается! Зинка с Марфуткой смертным боем на огородах бьются, к ним не подойди!
Сима бросила иголку и стала расспрашивать свидетеля.