Главные песни XX века. От Диксиленда до хип-хопа

Пятый куплет обращает нас к двум кульминационным событиям 60-х, их зениту и надиру, случившимся по иронии судьбы практически в одно время, с интервалом всего лишь в четыре месяца. “And there we were all in one place/A generation lost in space/ With no time left to start again – «И вот мы все собрались вместе/ поколение, затерянное в пространстве/ И нет времени, чтобы начать все заново». Первое впечатление – речь идет о Вудстоке, август 1969-го, «фестиваль мира, любви и музыки», эйфорический триумф поколения. Но тут же наступает отрезвление: “So come on, Jack be nimble, Jack be quick, Jack Flash sat on a candlestick/Cause fire is the devil’s only friend”. Персонаж известной еще с начала XIX века невинной английской детской песенки Jack Be Nible мгновенно превращается в своего тезку Jack Flash – героя песни Rolling Stones “Jumping Jack Flash”, то есть заигрывающего с образом дьявола и с огнем (fire is the devil’s only friend) Мика Джаггера (см. главу Sympathy for the Devil в этой книге) на сцене рок-фестиваля в калифорнийском Альтамонте 6 декабря того же 69-го, когда нанятые в качестве охраны «Ангелы ада» (angel born in hell) устроили во время выступления Stones, по зловещей иронии судьбы на следующий день после выхода их альбома Let It Bleed («Пусть льется кровь») кровавое побоище, убив одного из зрителей и подтвердив тем самым, вслед за бесчинствами распоясавшихся хиппи из семьи Мэнсона, зловещий конец идеалистической эпохи 60-х. Маклин не скрывает своего гнева, горечи, грусти и разочарования: «Я смотрел на него на сцене/И кулаки сжимались в ярости/Никакой рожденный в аду ангел/Не сможет снять заклятия Сатаны/Огонь вздымался в небо/Освещая этот жертвенный ритуал/И я видел, как Сатана хохочет в восторге/В день, когда умерла музыка».

В последнем, шестом куплете мажорный, динамичный, отражающий то ли энтузиазм повествователя, то ли его гнев настрой сменяется грустным меланхоличным минором, превращая конец песни в реквием поколению: «Я повстречал девушку, которая пела блюз/И попросил ее поведать мне хорошие новости/Но она лишь улыбнулась и отвернулась/И я отправился в то святое место, где годами раньше я слушал музыку/Но мне сказали, что музыка больше не играет». «Девушка, которая поет блюз» – по всей видимости, Дженис Джоплин. А музыка больше не играет потому, что, вслед за Бадди Холли, на рубеже нового десятилетия и Джоплин, и Хендрикс, и Джим Моррисон ушли из жизни.

Картина, которую нам рисует Маклин, полна грусти и разочарования: «На улице шумят дети/Влюбленные плачут, а поэты мечтают/Но не слышно ни слова/Церковные колокола все разбиты/А те трое, кем я восхищался больше всего/Отец, сын и святой дух/Уехали на последнем поезде/В день, когда умерла музыка». Кто кроется за святой троицей «отец, сын и святой дух» – тоже предмет самых разных толкований. По одной версии – это ушедшие из жизни непосредственно в период написания песни Джоплин, Моррисон и Хендрикс. По другой – символизировавшие политический оптимизм десятилетия и убитые один за другим Джон Кеннеди, его брат Роберт Кеннеди и Мартин Лютер Кинг. Или же Маклин вновь возвращается к тому, с чего начал, и эти трое – трагически погибшие 3 февраля 1959 года Бадди Холли, Ричи Валенс и Дж. П. Ричардсон «Биг Боппер».