Читаем Глиняный денщик полностью

Ш и ш к а р ь (лежит с перевязанным лбом). Мы выражаемся, как для нас проще и понятнее. Топ, он и есть Топ. Как говориться – что потопаешь, то и полопаешь. Хе-хе-хе… А вообще, люди, я смотрю, хваткие, как и я в молодости. Их Чирикадзе всё юриспруденцию на зубок знает, так статьями и сыпет. Только ума не приложу, как он в этом профессорском гавканье разбирается?

Щ е п к а. На то он и переводчик. А профессор, такой важный, всё читает и думает, думает и читает. Только почему-то не снимает тёмных очков? А теперь и вообще на люди не выходит.

М и – м и. Басан де Вассан говорит, что когда профессор видит мир в его настоящем цвете не через серые очки – это разноцветье отвлекает и мешает ему думать, а вот когда он видит мир в серо-белых цветах у него обостряется чутьё, так как ничто его в этом мире не отвлекает и к нему приходят светлые мысли.

Ш и ш к а р ь. Я читал, что собаки всё видят в серо-белых тонах. Наверное у них и такой нюх тонкий. Постой! Какое чутьё? Ты, о каком чутье говоришь?

Щ е п к а. Она хотела сказать «интуиция», правда, Ми-ми? Вместо слова «интуиция», иногда говорят слово «чутьё», но подразумевают при этом совсем другое, а так можно подумать, что профессор – собака. Вздор. А вот кошки его действительно не долюбливают, я заметила. Он ходит по мастерской, а от него все кошки туда-сюда, туда-сюда, как очумелые.

М и – м и. Ходить всё время, ради науки в тёмных очках и видеть мир в сером цвете, я бы на такое не решилась, это подвиг во имя человечества.

Ш и ш к а р ь. А он решился и стал светилом науки. Думаю, что всем учёным надо обязательно ходить в таких очках.

Щ е п к а. Я бы тебе, милый, тоже посоветовала ходить в таких же очках, хоть ты и не учёный, может быть и без Глинолепова бы обошлись и чутьё как у профессора появилось.

М и – м и. Жаль, что с профессором поговорить без переводчика нельзя… Я вот со своим датчанином хоть как-то изъясняюсь. В общем-то, какая разница, вон Прохор Игнатьевич Глинолепов? – тоже слова не вытянешь, только ходит, всё считает, справочники листает, то ноутбук раскроет и всё считает, да схемы рисует, с ума сойти. А как я подойду, то сразу ноутбук закрывает, секрет видно.

Ш и ш к а р ь (мечтательно). Сложилось бы всё удачно. Вот о чём думаю. (Вздыхает.) Нам другие фирмы даже завидовать будут, скажут, что мы их перехитрили. Говорят «каждое дело венец красит».

М и – м и. Насчёт венца, вы папа правильно заметили, венец, он и есть венец.

Ш и ш к а р ь. У нас только полдела. До завтра доживём – увидим. И всё благодаря тебе, дочка, и твоему принцу. (Целует её в голову.)

М и – м и (радостно). Стараюсь, папочка, о нём только о венце и думаю. (Про себя.) Да о подвенечном платье…

Сцена одиннадцатая.

Производственное совещание.

В комнате Шишкарь с женой, Басяня, Проханя, Чирик, Кузя, Ми-ми и другие.

Ш и ш к а р ь. Я вынужден открыть совещание по известному всем делу. В нашем случае совещание должен вести не глава фирмы, то есть я, а третье лицо, которым, думаю, является Чирик Чирикадзе. Ему слово.

Ч и р и к (занимает место Шишкаря). Не будем друг перед другом скрывать. Положение дел на фабрике критическое. По предварительной согласованности пришли к мнению, что временно директором должен стать Прохор Игнатьевич Глинолепов. Давайте проголосуем и поставим вот в этой книге свои подписи. (Все голосуют и расписываются.) И так, господин Глинолепов избран единогласно временным директором фабрики, давайте ему похлопаем. (Хлопают). Ему слово.

П р а х а н я. Хочу развеять остатки сомнений о введении или не введении временного антикризисного менеджера, а по старому – директора фабрики. Вопрос: Как вы считаете, если в Европе узнают, что на вашем производстве мнут глину ногами в бочке, какова будет реакция? Отвечаю – это конец репутации фирмы. Глину должна мять машина. (Обращается к Басяне.) Господин Басан де Вассан, скажите, как отнесутся к игрушке на европейской престижной ярмарке, если узнают, что работницы, сделавшие эту игрушку, получают только прожиточный минимум?

Б а с я н я. Рабочие должны получать приличная зарплата. Иначе это у нас истолковать, как рабский труд. Рабский труд в свободная страна не только покупай, но и смотреть не желай. Это нарушение европейская конвенция по правам человека.

Ч и р и к (с места). Думаю, что к этому нечего добавить.

Ш и ш к а р ь. Только надо внести обязательно в решение, что я и моя жена хотим стать хорошими, как это… гм. (Путается в слове «топ-менеджер» и наконец , произносит.) глинотопами.

Ч и р и к (улыбаясь). Это не вопрос Мы этому вас быстро научим. Топать будете прекрасно. Это мы обещаем…

Ш и р ш к а р ь. Только внесите это условие непременно в декларацию, чтоб всё было законно, а то в мире столько обманов.

Ч и р и к. Не беспокойтесь, глинотопами, значит глинотопами (записывает). Теперь прочитайте и поставьте подпись. (Подносит документы Шишкарю, тот расписывается)

Щ е п к а. И я тоже, и я…(Расписывается.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов
Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов

В сборник вошли три пьесы Бернарда Шоу. Среди них самая знаменитая – «Пигмалион» (1912), по которой снято множество фильмов и поставлен легендарный бродвейский мюзикл «Моя прекрасная леди». В основе сюжета – древнегреческий миф о том, как скульптор старается оживить созданную им прекрасную статую. А герой пьесы Шоу из простой цветочницы за 6 месяцев пытается сделать утонченную аристократку. «Пигмалион» – это насмешка над поклонниками «голубой крови»… каждая моя пьеса была камнем, который я бросал в окна викторианского благополучия», – говорил Шоу. В 1977 г. по этой пьесе был поставлен фильм-балет с Е. Максимовой и М. Лиепой. «Пигмалион» и сейчас с успехом идет в театрах всего мира.Также в издание включены пьеса «Кандида» (1895) – о том непонятном и загадочном, не поддающемся рациональному объяснению, за что женщина может любить мужчину; и «Смуглая леди сонетов» (1910) – своеобразная инсценировка скрытого сюжета шекспировских сонетов.

Бернард Шоу

Драматургия
Апостолы
Апостолы

Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов. Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…

Дмитрий Валентинович Агалаков , Иван Мышьев , Наталья Львовна Точильникова

Драматургия / Мистика / Зарубежная драматургия / Историческая литература / Документальное