Глоток вечности (СИ)

Влажными от слез глазами Эсмерленд смотрела в зеркало на возлюбленного короля. Она не замечала ни блеска самоцветов, ни восхищенного взгляда мужчины, отражавшихся в зеркале. Сейчас её волновало только то, что эта ночь будет последней, проведённой вместе. Что сегодня она, возможно, в последний раз видит этого гордого короля, который так стремительно ворвался в её жизнь и оставил в ней неизгладимый след. Эсмерленд хотела сказать о своей любви, обнажить перед ним душу и открыть то, что было у неё в сердце, но сейчас не могла выдавить ни звука. Она прикрыла глаза, прогоняя непрошеные слезы и, собрав в кулак всю свою волю, повернулась к Трандуилу.

— Трандуил, я… — Она не знала какие подобрать слова, чтобы не испортить момент. Эсмерленд была уверена, что ему придутся не по вкусу её признания. То, что он давно знает о том, какие чувства пробудил в ней, Эсмерленд не сомневалась, но сказать о них вслух — значит толкнуть его на ответное признание. А ей не хотелось услышать очередную жестокую правду жизни.

— Я хочу, чтобы ты знал: время, которое я провела с тобой было особенным, я была по-настоящему счастлива. — Она взяла его руку и приложила к своей груди. — Ты всегда будешь в моем сердце.

— Уже прощаешься? Нам вместе предстоит ещё долгий путь до Лориэна. Эсмерленд, ты рано начала грустить.

Эсмерленд не была уверена, что сможет солгать ему, поэтому лишь кивнула, уткнувшись носом в широкую грудь.

— Ты будешь вспоминать меня? — шёпотом спросила она, но глаз так и не решилась поднять.

Трандуил не знал, что ответить. Что будет скучать? Этого было невозможно мало. Что не сможет без неё жить? Это было бы ложью. Он сможет. За свою долгую жизнь он перенёс бесчисленное количество потерь, изменивших его настолько, что от Трандуила, который мог искренне радоваться, верить в лучшее и просто мечтать практически ничего не осталось. В его сердце больше не было места для глубоких светлых чувств.

Что не хочет её отпускать, отдавать другому? Да, это было правдой. Ему приятно проводить время с Эсмерленд, он ловил себя на мысли, что ему давно не было так легко с кем-то. Да и чувственный голод, так неожиданно поразивший его, утолить за столь короткий срок не представлялось возможным, но сказать все это, значит подарить ложную надежду в то, что все еще можно изменить.

— Молчишь? Неужели тебе вообще нечего мне сказать, Владыка? — Эсмерленд не ждала любовных признаний, но и равнодушное молчание её не устраивало.

Трандуил нежно провел по волосам и ответил:

— Я не хочу сейчас тратить время на пустые слова.

Аккуратно спустив платье до талии, он начал целовать её шею и грудь. Его руки касались живота и бедер Эсмерленд, спускаясь всё ниже, проникая пальцами внутрь и доводя её до умопомрачения. Эсмерленд таяла под натиском его ласк, последний протест в её одурманенной голове улетучился под напором страстного желания. Она помогла снять ему рубашку и начала водить языком по мужской груди, обрисовывая каждый мускул, прикусывая напряжённый живот. Завязки на брюках Трандуила поддались не сразу, Эсмерленд нетерпеливо дергала их пытаясь освободить давно готовую возбужденную плоть. Когда последняя преграда на её пути пала, она провела языком по всей длине внушительного мужского достоинства и, обхватив влажными губами пульсирующую головку, начала жаркие уверенные движения.

Эта сладкая пытка продолжалась, пока из горла владыки не вылетел сдавленный стон, и он огромным усилием воли, не приказал Эсмерленд остановиться. Трандуил, забыв про осторожность, резко потянул Эсмерленд на себя, и когда их лица оказались напротив друг друга, нашёл её губы и жадно накрыл их своими. Не прерывая поцелуй, он обхватил руками её бедра и легко, как пушинку, поднял вверх. Быстро преодолев расстояние, Трандуил уложил Эсмерленд на кровать и немедленно оказался на ней. Раздвинув коленом её бёдра, он стремительно вошёл в жаждущее лоно, а трепетный вздох сорвавшийся с губ Эсмерленд вызвал в нём прилив острого пьянящего наслаждения…

Когда ночь пошла на убыль, а звезды потускнели в предчувствии скорого рассвета, любовники наконец разжали страстные объятия, полностью насытившись друг другом. Эсмерленд в изнеможении откинулась на подушки и закрыла глаза. Трандуил бережно укрыл её и, не спеша одевшись, удалился.

Этой ночью она отдавалась самозабвенно, не помня себя от сжигавшего неукротимого желания и, казалось бы, должна была остаться без сил, но как только дверь за Трандуилом закрылась, глаза Эсмерленд распахнулись. Пора. Если уехать сейчас, её ещё долго не хватятся.

«Надеюсь, Тауриэль все сделала как договорились» — она быстро натянула одежду и заплела волосы в косу. Вытащив из-под кровати седельную сумку, Эсмерленд посмотрела на небрежно брошенные на стол драгоценности. Диадема, кольцо и ожерелье в тусклом лунном свете испускали мягкое волшебное сияние. Меч, подаренный Трандуилом, покоился в ножнах на поясе, Эсмерленд непроизвольно погладила его.

— Ты мне ещё понадобишься, — раздался в тишине её голос.

Накинув на плечи плащ, она присела на край кресла и задумалась.