Гнев Тиамат

Все, кроме четырёх. И эти направлялись к Лаконии. Четыре корабля против «Вихря». Это самоубийство. Если только у них нет секретного оружия, как в системе Сол...

Но нет, «Вихрь» не сможет их остановить. Он уже отошёл слишком далеко, и даже начав торможение, вектор его движения всё ещё направлен от Лаконии. Он боролся со собственной массой и инерцией, как сопротивляющийся отливу пловец. Эсминцы оказались в таком же положении. Их перехитрили. Заманили корабли в сторону, а Лакония осталась лишь с планетарной системой обороны.

Но защита, скорее всего, справится. Четыре корабля — это совсем не много. Конечно, они причинят некоторый ущерб. И цель у них только одна. Тереза как раз в ней сидит.

Она понимала, что ей есть отчего испугаться, но она не боялась. Она выключила терминал, почесала спину Ондатре и задумалась. Она не решала проблему — скорее, вспоминала то, что знала всегда. Она вызвала карту системы, добавила вражеские корабли и их время и скорость. Многое зависит от того, как они будут тормозить, но Ильич много рассказывал ей о тактике боя, и она могла строить предположения. Могла планировать. Если просто обратиться к врагу — её убьют или возьмут в плен. Ей нужно что-то для торга, в обмен на возможность сбежать. Она не представляла, что.

Потом её осенило.

Она рассмеялась, и Ондатра подняла взгляд на хозяйку. Стук собачьего хвоста по земле прозвучал как согласие. Не раздумывая, Тереза сунула в рот полную ложку супа, нахмурилась и потрясла над тарелкой солонкой.

Следующий глоток был получше.

Время поджимало, но могло быть и хуже. Она влезла на подоконник, как раньше, когда убегала на встречу с Тимоти. Знакомое чувство. И успокаивающее. Тереза знала, что свои вещи и эту комнату видит в последний раз. В последний раз этой ночью спала на кровати, которая с детства была её. Но отец уже не один месяц мёртв, и, как оказалось, она его уже оплакала.

Ондатра вертелась, поскуливала, переступала с лапы на лапу.

— На этот раз ты со мной не идёшь, — сказала Тереза. — Мне жаль.

Собака скулила, подняв седеющие брови, с надеждой размахивала хвостом. Тереза наклонилась и в последний раз обняла Ондатру. Потом вылезла из окна и пошла, пока не растеряла решимость.

Первый шаг, самый трудный, — добраться до камеры. Сейчас ночь. Лёгкий снег ещё падает, но не выше голеней. С выходом наружу проблемы не будет

За камерами наблюдали двое охранников, мужчина и женщина. Когда вошла Тереза, оба вытянулись по стойке смирно.

— Я хочу поговорить с заключённым, — объявила она.

Охранники переглянулись.

— Не уверен... — начал мужчина.

Тереза нетерпеливо хмыкнула.

— Трехо просил меня допросить его. Это касается нападения. Времени у нас мало.

Страх делал своё дело. Сознание, что враг почти у ворот, и вера, что кто-то могущественный о тебе заботится. Даже если этому голосу власти всего пятнадцать. Терезу провели в камеру. Она дрожала от возбуждения. Она чувствовала себя такой же искательницей приключений, каких видела в фильмах, только реальной. У нее получилось.

Холден сел на постели, моргая от внезапного света. Волосы у него забавно торчали, лицо было в розовых полосах от подушки. Тереза обернулась к охраннику.

— Останьтесь. — Потом перевела взгляд на женщину. — У вас есть что-нибудь для сдерживания? Электрошокер?

— Да, — ответила женщина.

Тереза протянула руку, и охранница протянула ей чёрную сверкающую дубинку, которую всё это время крепко сжимала в руке. Оружие походило на обугленный кукурузный початок. Охранница показала, где предохранитель и как дубинка включается.

— Этого совершенно не требуется, — сказал Холден. — В чём дело? Я с тобой драться не собираюсь. Тебе это не понадобится.

— Это мне решать, — сказала Тереза. Она кивнула, приказывая охраннице удалиться. Они остались втроём — Тереза, Холден и охранник. Последний шанс остановиться. Ещё не поздно передумать...

Тереза отжала предохранитель дубинки.

Холден вздрогнул, ожидая шока и боли. Тереза ткнула дубинку в живот охраннику и нажала на кнопку. Охранник тяжело рухнул на пол, даже не сгруппировавшись.

— Да, — заговорил Холден после долгих секунд оцепенения. — Не ожидал.

— У нас совсем мало времени. Идёмте со мной.

— Э-э-э... что? Ну, то есть, мне нужно хоть какое-то объяснение насчёт... хм...

Тереза готова была взорваться от гнева, но на это не оставалось времени. Она начала сдирать с охранника форму, расстёгивала пуговицы и молнии, тянула за рукава.

— Ваши идут к нам. Ваш старый корабль. Всё это вторжение было уловкой, чтобы дать им приблизиться.

— А что, происходит вторжение? — спросил Холден. — Мне тут мало что говорят. Но ты меня спасаешь?

— Я вас использую. Мне нужно отсюда бежать. Вы — мой билет на те корабли. Давайте поскорее. Времени совсем нет.

Холден натянул форму поверх тюремного комбинезона. В заключении он так похудел, что второй слой одежды едва это восполнял. Тереза сняла с пояса валяющегося на полу охранника травматический пистолет и ключ доступа, открыла дверь. Они с Холденом вышли вместе. Женщина на посту охраны только и успела, что удивиться, прежде чем Тереза её вырубила.