Гнев Тиамат

«При вашей продолжительности жизни она все равно умрет раньше.

Важно, чтобы мы извлекли из ее жертвы как можно больше знаний.

В природе дети постоянно погибают. Здесь то же самое».

Но Элви все время к этому возвращалась: «Аргумент Холдена верен?»

— Она была... она — наследница империи, — сказала Элви. — Если бы Кортасар превратил ее в лабораторную крысу, это могло дестабилизировать Лаконию. Прервать линию наследования.

— Чертовски длинная игра, — отозвался Фаиз, обуваясь. — Все это объясняет, откуда Холден знал. Но зачем тогда он предупредил нас?

— Не смог с этим примириться? Холден — порядочный человек. Порядочным людям трудно убивать детей. Передумал? Усомнился? Я не знаю. Я больше ничего не понимаю.

— За что люблю инопланетную биологию и живущих вне измерений монстров, — вздохнул Фаиз, — так это за то, что их изначально понимать не предполагается.

Элви вздохнула в знак согласия и оглядела себя в зеркале. Нога уже не болит, но дыра еще выделяется более светлым куском кожи с неровными краями.

— Передашь мне трость? — попросил Фаиз. — Ты собираешься рассказать Трехо?

— Не знаю. Я не собираюсь скрывать, но... Кортасар мертв, Холден под стражей. Трехо и так жонглирует задачами, а тут от него уже ничего не зависит. И как я выгляжу? Как конфета в фантике? Чувствую себя карамелькой в шоколаде.

— Ты выглядишь прекрасно, — ответил Фаиз, поднимаясь. — Как всегда. Хотя то, что тебя волнует мнение любого из тех людей, очаровательно до безумия.

— С чего ты взял, что меня волнует их мнение? Я спросила тебя.

Он рассмеялся и шагнул ближе. Элви обхватила его руками, положила голову на плечо и закрыла глаза.

— Ненавижу, — прошептала она. — Я так это всё ненавижу и так устала бояться и ничего не понимать.

— Знаю. Мне и самому поднадоел адреналин. Может, нам стоит все бросить.

Она усмехнулась.

— Подать в отставку? Сказать, что хочу попробовать себя в другом месте? Вернуться к преподаванию, например.

— Я серьезно, — сказал Фаиз. — У тебя же остались командные коды «Сокола»?

Она отстранилась и посмотрела ему в глаза. Не шутит. Элви знала все его улыбки, и эта была серьезная.

— Какой-нибудь из двух флотов нас собьет.

— Может быть. А может, у нас получится перейти на другую сторону. Или просто сбежать, полагаясь на удачу, хуже-то уже не будет. Это место настолько же выстроено из дворцовых интриг и страха, насколько из бетона. И было таким еще до того, как мятежники вознамерились взорвать его к чертям. Скажи, что собираешься взглянуть на какую-нибудь там остаточную радиоактивную эктоплазму, они все равно не поймут. И посреди войны не станут преследовать таких старичков, как мы. Мы можем попробовать сбежать.

План был сущим безумием, и хуже того, он был заманчив. Элви представила, как просыпается в хижине на горе под каким-нибудь другим солнцем в каком-нибудь безымянном мире.

— Ты хотела уйти с тех пор, как оказалась здесь, — продолжил Фаиз. — Ты храбрилась, и я вместе с тобой. Но это убивает тебя, сантиметр за сантиметром.

— Дай мне подумать, — сказала она. — Я подумаю.

Они вошли в бальный зал вместе. Для пятнадцатилетия тинейджеров собралось маловато. Несмотря на внушительные размеры зала Элви ощущала духоту и спертость воздуха. Она взяла бокал вина, не заметив, кто его дал. От истощения, попыток разгадать план Холдена, страха перед войной в системе и прекрасной мечты о прощании с Лаконией все плыло, как в тумане.

— Всё нормально?

Рядом с ней стояла Тереза Дуарте. Элви слышала ее речь, но не слушала.

— Да, всё хорошо. Прекрасно.

Тереза ухмыльнулась.

— Понятно. С некоторыми исключениями.

— Да. С исключениями.

Прозвенел колокольчик, и Элви попыталась уйти, но Тереза осталась рядом. Девочка к чему-то готовилась.

— Я недавно вспоминала про «Сокол», доктор Окойе, — сказала Тереза. — Я хочу узнать...

По спине Элви пробежал холодок.

— Что именно?

— Мне интересно, как проходит ремонт. Когда вокруг такие дела... — Девочка изобразила безобидную улыбку. — Ну, то есть, эта штука ведь предназначена для высокого ускорения? И там есть кресла с дыхательной жидкостью.

— Это неприятно, — попытался сменить тему Фаиз.

Но Терезу было не свернуть.

— И всё-таки. Если война приблизится. На нем можно улететь?

Элви взглянула на Фаиза, его лицо ничего не выражало. Значит, он тоже недоумевает. Они были в своих комнатах, но это не значит, что за ними нельзя следить. Трехо установил слежку? Это проверка?

— К несчастью, — Элви крайне осторожно выбирала слова, — «Сокол» повреждён очень, очень серьёзно.

Фаиз последовал примеру.

— Я получил новую ногу, с пальцами и всем остальным. А тот корабль до сих пор в руинах.

Выражение лица Терезы изменилось, но Элви не смогла его разгадать и продолжила говорить, как человек, и не помышляющий о побеге.

— Вообще-то, я не думаю, что дойдёт до эвакуации. Ни одному из тех кораблей не дадут даже приблизиться к планете. И адмирал Трехо использует все имеющиеся средства, чтобы нас защитить.

— Может, тогда стоит ускорить ремонт? — резко сказала Тереза.

«Будто я сама этого не хочу», — подумала Элви и хихикнула.