Гнев Тиамат

Свет мигнул, погас и опять загорелся. Кости старого корабля трещали, Алекс пытался стабилизировать ситуацию, и рёв маневровых двигателей оглушал. Массивы сенсоров всё ещё перезагружались, и Наоми ничего не видела, только чувствовала, как по обшивке бьют снаряды рельсовых пушек. Она готова была услышать, как они пробивают корабль насквозь. Дыра в реакторе — всем конец.

Когда сенсоры снова ожили, строительной платформы больше не существовало. На её месте переливался зелёным, красным и золотым ореол перегретого воздуха.

— Возможно, они создавали там ещё одну порцию антивещества, — сухо произнёс Алекс. — Не уверен, что это было хорошей идеей.

Наоми не отвечала. На поверхности планеты что-то происходило. Рельсовые пушки обороны планеты отображались горячими точками. И ни одна не стреляла. Наоми попыталась связать это с утратой платформы, но фрагменты мозаики не складывались. Произошло что-то ещё.

Входящий запрос на соединение. Снова «Лик ангела». Наоми его приняла.

— Вы что-то сделали? Что?

— Ну, у нас осталось полтрюма плазменных торпед, да? — ответили с корабля. — Не понадобились. Мы их сбросили на вашу базу рельсовых пушек, ке? Вам расчистили путь. Вопрос в том, что сделали вы? Это ядерный взрыв?

— Ещё круче, — сказала Наоми. — Спасибо, «Ангел». Мы справились. А теперь — уходите.

— Уже, — ответил корабль, и связь прервалась. Наоми отправила запрос по узконаправленному лучу на «Куинн». Он немедленно отозвался.

— Мы наблюдаем, что все оружейные платформы на полушарии пришли в негодность, — произнёс молодой человек. — У нас есть получасовое окно до того, как что-то достигнет этой части планеты.

— Уходите, — приказала Наоми. — Нам надо подобрать кое-кого с поверхности.

Они долго не отвечали, и Наоми уже решила, что потеряла соединение.

— Мы — твой эскорт, «Росинант». Делай что надо, мы будем здесь. Будь наш корабль рассчитан на атмосферу, мы пошли бы с тобой.

— Нет, «Куинн», — отозвалась Наоми. — Прорывайтесь к вратам. Это приказ.

Спустя мгновение шлейф движка «Куинна» расцвёл огромной и яркой вспышкой, и под безбрежным небом Лаконии «Росинант» остался один. В воздухе висел дым, но сообщений об аварии больше не поступало. Её кресло сбросило один из медицинских параметров к норме, однако два других показывали повышение кортизола и кровяного давления. Никто больше не кричал ей по связи, и это казалось странным.

— Алекс? — позвала она. — Мы готовы спускаться?

— Проверяю, — ответил он. — Тот удар осколка нарушил нам аэродинамику, но... я могу этим пренебречь. Нас будет чертовски трясти.

— Меня этим не испугать, — отозвалась Наоми. Веди нас вниз. И как можно скорее.

Лакония под ними погрузилась в ночь. И в этом была своя красота. Только слабая биолюминесценция отмечала береговые линии далёкого моря, а земля лежала во тьме. Этот единственный свет был прикрыт облаками. Видимо, так, или почти так, выглядела Земля до изобретения электричества. До первого спутника, до первого орбитального шаттла. До Марса. До Цереры. До Пояса. А сердце галактической империи до сих пор было оголённым и пустынным. На Обероне и Бара-Гаоне городов больше. У Земли история гораздо обширнее. У каждого места были свои мечты о том, чем оно может стать.

Но мечты слишком хрупки, чтобы из них что-то строить. Титан и керамика держатся дольше.

— Капитан?

Она взглянула на Йена. Совсем мальчишка. Возможно, постарше, чем была Наоми, когда погиб «Кентерберри» и она впервые ступила на «Росинант», но всё же просто мальчишка.

— Кефилве? — отозвалась она.

— Я вот думаю, может, мне опять взять контроль связи на себя, — ответил он. — Это же моя обязанность. Если вы...

— Извини, — Наоми вернула управление обратно к нему. — Старая привычка. Получилось невежливо.

— Просто я тоже хочу быть полезным, — неуверенно улыбнулся он.

— Порядок, — вмешался Алекс. — Насколько возможно, конечно. И медлить нам больше незачем, не поможет.

— Давай вниз, — отозвалась Наоми. Маневровые двигатели вспыхнули, замедляя движение, и корабль начал падать. Алекс развернул их в сторону укутанного облаками города, уже отнесённого от них вращением планеты на километры в сторону, опустил вниз нос «Росинанта» и переключил органы управления. Маневровые двигатели снова взревели.

Спустя ещё минуту «Росинант» прорезал атмосферу.

Глава сорок восьмая

Тереза

Сгорбившись, Тереза брела сквозь холод и темноту по ливневому каналу. Ботинки и нижняя часть её брюк вымокли насквозь от полузамёрзшей смеси воды и ила. Руки онемели от расчистки прохода, пальцы начинали болеть. Она не захватила перчатки — ещё одно неправильное решение, последнее в длинном ряду.

Позади неё скулила Ондатра.

— Я сказала — иди домой, — повторила Тереза, но собака игнорировала приказ. Несмотря ни на что, оставалась рядом с хозяйкой. За Ондатрой, хрипло дыша, тяжело шагал Холден.

Грязь под ногами становилась гуще, затвердевала. Через насколько шагов Тереза уже стояла на твёрдом льду.

— Мы почти дошли, — сказала она.

— Это здесь?

— На другой стороне ливневого канала.

— Площадка там?

— Нет. Придётся подняться на гору.