Гнев Тиамат

Адмирал Мехмет Сагале, человек-гора с угольно-черными глазами на плоском как блин лице, командовал военной частью их миссии. В основном он не вмешивался в дела ученых, но, если вопрос касался области, которой распоряжался он сам, адмирал становился неумолимым и недвижимым, соответственно своим размерам. Сидеть в его спартанском кабинете — почти что наказание, как оказаться у директора школы за списывание на экзамене. Элви ненавидела играть роль просителя перед военным начальством. Но в Лаконийской империи военные всегда находились на вершине власти.

— Доктор Окойе, — адмирал Сагале потер переносицу пальцами-сосисками и воззрился на нее с той же смесью нежности и раздражения, как она смотрела на своих детей, когда они делали какую-нибудь глупость. — Как вам известно, мы жестоко отстаем от графика. Мои приказы...

— Эта система просто невероятна, Мет. — В использовании прозвища крылась легкая агрессия, но он ее стерпел. — Слишком невероятна, чтобы просто отбросить ее из-за спешки. Нужно уделить время изучению этого артефакта до того, как вы расчехлите катализатор и посмотрите, не взорвется ли что-нибудь.

— Майор Окойе, — Сагале использовал ее звание в качестве толстого намека на разницу в их положении в иерархии. — Как только ваша команда закончит предварительный сбор данных, мы приведем в действие катализатор и проверим, имеет ли эта система какую-то ценность для военных нужд, в соответствии с нашими приказами.

— Адмирал, — сказала Элви, понимая, что сейчас, когда он в таком расположении духа, агрессия не пройдет, и стараясь продемонстрировать уважение. — Мне просто требуется еще немного времени. Мы можем наверстать его на пути обратно. Дуарте дал мне самый быстрый научный корабль за всю историю человечества, чтобы я могла уделять больше времени науке, а не полётам. Именно об этом я и прошу.

Напомнить Сагале, что она имеет прямой доступ к Первому консулу, и он ценит ее работу настолько, что специально для нее построил корабль. Не слишком тонкий ход.

Сагале не впечатлился.

— У вас двадцать часов на завершение сбора данных, — сказал он, сложив руки на необъятном животе, как Будда. — И ни минутой больше. Сообщите своей команде.

***

— Вот из-за такого ограниченного мышления и невозможно нормально заниматься наукой под правлением Лаконии, — пожаловалась Элви. — Надо было мне стать деканом биологического факультета в каком-нибудь университете. Я слишком стара, чтобы мной командовали.

— Согласен, — ответил Фаиз. — Но мы здесь.

Они заскочили в ее каюту, чтобы принять душ и наскоро перекусить, прежде чем Сагале и его штурмовики достанут живой образец протомолекулы и рискнут уничтожить древний артефакт, просто чтобы посмотреть, не взорвется ли он с пользой для дела.

— Конечно, если из него не выйдет бомба получше, то не жалко и расколотить его!

Она резко обернулась к Фаизу, и он отступил на полшага. Элви поняла, что еще держит в руке свою тарелку.

— Я не брошу ее, — сказала она. — Я не кидаюсь посудой.

— Кидаешься. — Фаиз тоже постарел. Некогда черные волосы стали почти совсем седыми, вокруг глаз появились смешливые морщинки. Элви не возражала, ей нравилось, что он больше улыбается, чем хмурится. Вот и сейчас он улыбался. — Кидалась.

— Я никогда... — начала она, пытаясь понять, действительно ли он испугался, что она от злости швырнет в него тарелкой, или просто дразнит ее для поднятия настроения. Даже после проведенных вместе десятилетий она не всегда понимала, что происходит у него в голове.

— Бермуды. Сразу после того, как Рик уехал учиться в университет, мы отправились в первый за много лет отпуск, и ты...

— Там был таракан! На моей тарелке сидел таракан!

— Ты мне чуть голову не снесла.

— Ну, я испугалась.

Она засмеялась, и Фаиз расцвел, будто выиграл приз. Значит, он хотел ее рассмешить. Элви поставила тарелку.

— Слушай, я знаю, что, получая ученую степень, мы не планировали отдавать честь и выполнять приказы, — сказал Фаиз. — Но такова новая реальность, пока Лакония стоит у руля. Так что...

То, что ее занесло в Директорат по науке — лишь ее собственная вина. Лакония в целом предоставила людей самим себе. Планеты выбирали себе губернаторов и представителей в Ассоциацию миров. Они могли устанавливать собственные законы, если те прямо не противоречили законам империи. И, в отличие от большинства диктатур, Лакония не ограничивала высшее образование. По всей галактике университеты работали так же, как раньше. А порой и немного лучше.

Но Элви совершила ошибку, став ведущим экспертом по протомолекуле и по создавшей ее исчезнувшей цивилизации. В молодости ее отправили с научной экспедицией на Илос, исследовать инопланетную биосферу. До того ее специализация в экзобиологии оставалась теоретической, в основном сфокусированной на жизни в толще льда и подводных глубинах, на бактериях, которые могли быть найдены под поверхностью Европы.