Гнев Тиамат

Эмма привела погрузочный мех, разобрала тяжёлые поддоны, которые они перемещали, и Наоми обнаружила нужные части — процессор обработки сигналов из кресла-амортизатора, монитор — не совсем такой, как был у неё, но довольно похожий, модуль для подключения ручного терминала. Рабочее помещение они устроили в подсобке у машинного отделения. Ни одна из них не говорила об этом вслух, но обе понимали, что когда дело будет сделано, нужно всё опять разломать и спрятать подальше.

Подсобка была маленькая и грязная, покрытие стен в больших бурых пятнах. Шкафы с инструментами столько лет использовали, что керамика стёрлась, и под ней поблёскивал титановый скелет. Пахло машинным маслом и потом, и Наоми понравилось здесь больше, чем в любом другом месте на «Каме», где она побывала.

Она стала проверять все места, где Саба обычно прятал контакты подполья, но большей части из них теперь вообще не существовало. Не просто пустые или скрытые сообщения — каналы полностью отсутствовали. Линии Транспортного профсоюза для учёта локализации и направления кораблей просто повторяли сообщение об ожидании. На развлекательном канале с Медины, где какой-то молодой человек часами болтал о трёхфакторной философии дизайна, вещания вообще не было. Коммуникации Медины закрыты из-за работ, скрыты, или что-то ещё.

— Это хороший знак или плохой? — спросила Эмма.

— Я не знаю, — сказала Наоми.

— Давай уже доставим тебя на шаттл.

— Ещё пару минут.

Эмма поёрзала, стараясь не показывать нетерпения. Дело было не только в том, что поджимало время до шаттла. Вся ситуация становилась опасной.

Наоми уже была готова смириться с неудачей, когда обнаружила сообщение. Оно было скрыто за поддельно-случайными колебаниями навигационного маячка для ретрансляторов, передающих сигналы связи через помехи у врат. Для подбора правильного ключа Наоми потребовалось шесть попыток. Всплывшее на мониторе сообщение содержало текст. Ни голоса, ни картинок. Ничего, способного выдать, что оно от Сабы — кроме самого факта существования.

«Серьёзный инцидент в медленной зоне. Остановить все операции, уйти в укрытие. Непосредственной опасности для организации нет, но высока угроза вражеской слежки. По приказу Лаконии полностью закрыт транзит в обе стороны через все врата. Двое врат потеряны. Дальнейшие уточнения последуют».

— Двое врат потеряны? — повторила Эмма. — Что это за чертовщина?

— Похоже на «наберитесь терпения и узнаете», — сказала Наоми.

Она отключила свою систему, слова мигнули и ушли в темноту.

Шаттл оказался двухместной моделью. Без эпштейновского движка, но реактор достаточно неплохой для орбитальных перелетов продолжительностью не больше пары месяцев. Наоми не собиралась оставаться на челноке дольше пары дней. Шаттл был из тех, что арендовал бы начинающий изыскатель для обзора участка или пожилая пара для длительного и немного рискованного отпуска.

Хотя Джим никогда не бывал на борту, Наоми ощущала его отсутствие. После того как «Бхикаджи Кама» остался далеко позади, и она запустила первый долгий рывок к аванпосту на Обероне, Наоми проверила сигнал радиомаячка. Всего сутки назад этот шаттл проходил техобслуживание как транспортник профсоюза. Сегодня он стал арендованным судном, зарегистрированным за «Уимси энтерпрайзис», и якобы числился таковым последние полтора года. Корабль не волнует, какую историю для него сочинят. Он просто работает.

Наоми настроила местную цензурированную ленту новостей, бодрый узколиций диктор, излагающий позицию официальной Лаконии, служил ей в качестве белого шума, пока она размышляла. За те часы, что вещала лента, ни этот диктор, ни сменившая его суровая и серьёзная женщина ни разу не упомянули Медину, «Тайфун» или выброс гамма-лучей. И не сказали о том, как это возможно — потерять пару врат.

Она пыталась себя убедить, что как бы там ни было, по крайней мере, это не Бобби и Алекс попались в зубы боевому кораблю класса «Магнетар» и погибли. И даже есть ещё шанс, что этот кризис, чем бы он ни был вызван, откроет какие-то новые возможности для подполья. Поскольку её «бутылки» потеряны, она должна найти другой способ послать Сабе сообщение.

Оберон стал одной из новых систем с успешной историей. Обширная планета с чистой водой, покрытая сочной растительностью, сотня перспективных микроклиматических зон и древо жизни, сосуществующее с земной биохимией в каком-то взаимно-снисходительном пренебрежении. Говорили, что на ферме Оберона могли бок о бок расти местные саженцы и терранские зерновые, и каждый воздействовал на другой как удобрение. Это звучало как преувеличение, но в нём было семя правды.