Гнездо

– Джек, – оборвала его Беа. – Не сейчас.

Она встала, разгладила юбку и откашлялась.

– Слушайте. У меня идея. Предложение. Мне не нужна моя доля «Гнезда». У меня сейчас все в порядке. Я не лишусь квартиры, у меня нет детей и неотложных трат. Лео явно потерял право на свою долю. То есть, если вы разделите оставшиеся двести тысяч, это же поможет, так?

– Нет, – сказала Мелоди, отнимая от глаз сырую салфетку. Тушь у нее размазалась, ноздри покраснели. – Я не возьму твои деньги. Так нечестно.

– Но я хочу, чтобы ты их взяла, – возразила Беа. – Можешь считать это ссудой, если тебе так будет проще. Беспроцентной, бессрочной. Я понимаю, что этого не хватит, чтобы восполнить потерю вам обоим, но хоть что-то.

– Ты уверена? – спросила Мелоди, быстро подсчитав, что Беа давала им целый год оплаты колледжа – и даже больше, если колледж не частный, что с каждым днем все меньше входило в их планы. – Ты не хочешь еще подумать?

– Я об этом думала всю прошлую неделю. Уже хватит.

– Просто если ты уверена, – добавила Мелоди, – то да, это поможет.

– Я уверена, – с очевидной радостью ответила Беа. – Джек?

– Да, – сказал Джек. – Я считаю это ссудой, но да.

Этих денег не хватало на то, чтобы полностью вытащить его из хаоса, но, возможно – всего лишь возможно, – хватило бы, чтобы выиграть время для дома или добиться, чтобы Уокер снова начал отвечать на его звонки.

– Быстро не получится, но я тебе все верну.

– Ладно, – сказала довольная Беа, садясь обратно к столу. – Хорошо. Хорошо! Это прогресс. А если Джордж найдет Лео, я поеду и поговорю с ним.

– Он его не найдет, – покачал головой Джек. – Да если даже и найдет, ничего не изменится.

– Я могу попытаться, – возразила Беа. – Я могу попытаться что-то изменить.

Мелоди высморкалась, поискала в сумке бумажный платок. Она икала.

– Когда Лео нас возненавидел? – спросила она. Никто не ответил. – Как он смог так запросто уехать?

Она уже не плакала, у нее кончились слезы.

– Так что, дело было просто в деньгах? Или в нас?

– Люди уходят, – сказал Джек. – Жизнь становится сложной, и люди сваливают.

Беа и Мелоди встревоженно переглянулись. Джек плохо выглядел и отказывался говорить об Уокере и об их ссоре на праздничном ужине. Он не переставая крутил обручальное кольцо с тех пор, как сел за стол.

– И потом, – сказал он чуть веселее и развел руками, – разве может с нами что-то быть не так?

Беа улыбнулась. Мелоди тоже. Джек коротко рассмеялся. И, набираясь сил, чтобы выйти из офиса, они все подумали о том дне в «Устричном баре» и осознали, чем на самом деле была тогдашняя расположенность Лео. Джек не понимал, как он – он, меньше всех в семье поддававшийся влиянию Лео, – мог не заподозрить тогда ничего, видя его обезоруживающую кротость. Беа вспомнила, как ей казалось, что Лео, возможно, в каком-то смысле берет на себя ответственность и демонстрирует желание поступить хорошо. Как он склонился к столу, уперся в него ладонями, посмотрел им всем в глаза – искренне, с любовью – и сказал, что найдет способ все им вернуть, ему просто нужно время. Она вспомнила, как он просил их поверить ему и как она поверила, потому что Лео опустил голову, а когда поднял взгляд – провалиться ей на месте, если глаза у него не были чуть влажными, провалиться на месте, если он не соблазнил их всех дать ему послабление, которое, наверное, и не думал так легко получить. Какую благодарность он должен был ощутить в ту минуту, подумала Мелоди, когда обнаружил, как мало они от него ждут и как жаждут ему верить.

Глава тридцать седьмая

Ровно через десять дней после праздничного ужина Уокер переехал на новую квартиру. Он бы ушел на следующее утро, но ему понадобилось время, чтобы найти жилье поближе к офису. До той самой минуты, когда Уокер молча загрузил две коробки и три чемодана с одеждой в такси, и он, и Джек думали, что это блеф.

История о статуе с поразительной стремительностью раскрылась в тот вечер, когда накрылся праздничный ужин. После того как Стефани в неудачный момент объявила об исчезновении Лео, Уокер затащил Джека в кухню.

– Если Лео нет уже несколько недель, как это ты с ним встречался?

Джек заюлил, но Уокер только уверился, что он таким образом скрывает свои грешки, роман на стороне. Джеку пришлось объясниться, и, глядя, как кровь отливает от лица Уокера, он почти пожалел, что не выдумал какую-то интрижку и не признался в ней.

Уокер медленно снял фартук и аккуратно его свернул.

– То, что ты делаешь, не только противозаконно, но и совершенно неэтично, – произнес Уокер, практически выплевывая каждый слог.

– Я понимаю, как это выглядит, – кивнул Джек.

– Не начинай, – сказал Уокер. – Пожалуйста. Пожалуйста, не пытайся оправдать то, что ты делаешь, не сейчас.

– Но если бы ты видел этого мужика, – возразил Джек, – ты бы, возможно, понял. Он совершенно раздавлен из-за того, что эта штука у него в доме. Ему нужно от нее избавиться. Я делаю ему одолжение.

– Ты вообще себя слышишь?

– Уокер, он потерял жену, когда рухнули башни.