Гнездо

– Тогда откуда ты знаешь, что ему не нужна помощь? – спросила Мелоди.

Джордж с усилием потер лицо ладонями, глубоко вдохнул, потом выдохнул.

– В свое время у Лео были деньги, о которых не знала Виктория. Счет на Больших Каймановых островах. Сразу скажу, я об этом знал не как адвокат. Он упомянул о счете много лет назад, когда только его открыл, и, в общем, я счел, что это неплохая мысль – с учетом того, как все пошло с Викторией, – придержать немного денег отдельно.

– И ты их скрыл во время развода? – спросил Джек.

– Я ничего не скрывал. Лео заполнил бланки по доходам, я спросил, все ли там честно, он сказал «да». Он не внес офшорный счет, а я не спрашивал.

– Сколько там денег? – ровным голосом спросил Джек.

– Не знаю, – сказал Джордж.

– Достаточно, чтобы все нам вернуть? – не успокаивался тот.

– В свое время, по-моему, было достаточно. Но сейчас? Кто знает. Это же Лео. Он мог все давно потратить.

– Или удвоить, – сказал Джек. – у него было достаточно денег, чтобы сбежать. Должна быть приличная сумма.

Джек раз за разом говорил себе, что у Лео где-то припрятаны деньги, но даже он был поражен.

– Я бы согласился с этой оценкой, – сказал Джордж. – Но могу только гадать, как и ты.

– Ты был прав, – кивнула Мелоди Джеку. – Ты все это время был прав.

– Какой бардак, – сказала Беа.

Пламы смотрели друг на друга в замешательстве, пытаясь осознать куда более значительное предательство, чем то, с которым имели дело всего несколько минут назад.

– Не понимаю, как это вышло, – сказала Мелоди.

– Это нетрудно, – ответил Джордж. – Кто угодно может открыть такой счет. Это совершенно законно…

– Я не про банки! – рявкнула Мелоди на Джорджа, и тот отшатнулся, словно она его ударила.

У Мелоди вытянулось лицо. Она заплакала. Беа налила всем воды. Несколько мучительных минут в комнате было слышно только, как Мелоди икала и сморкалась.

– Простите, – наконец сказала она. – Со мной все будет хорошо.

– Конечно, будет, – сказал Джордж, пытаясь ее утешить.

– То есть я разорюсь, и нам придется продать дом и сказать девочкам, что денег на колледж нет, и, по-моему, у нас генетическая связь с социопатом… – У нее снова полились слезы, и, когда она заговорила, голос ее звучал сдавленно. – Но со мной все будет хорошо.

– Если тебе от этого станет легче, – сказал Джек, – мы, скорее всего, лишимся летнего домика.

– Мне от этого не легче, – возразила Мелоди. – С чего мне должно стать от этого легче? Я ужасно за всех нас переживаю.

Джек пытался ее утешить. Он хотел, чтобы она собралась; он терпеть не мог, когда чувства выставляют напоказ.

– Это просто такое выражение, Мел. Я имел в виду, что понимаю, что ты чувствуешь. Правда.

– Боюсь, это моя вина, – сказала Беа.

Она рассказала им о своей рукописи, о том, что рассказ был основан на событиях в ночь аварии и что она дала его почитать Лео, потому что хотела его одобрения.

– Может быть, если бы я этого не сделала, если бы я его просто выбросила…

Джек ее перебил:

– Не надо. Никто тут не виноват. Просто Лео такой.

Чего он не сказал вслух, так это того, что знает, какой Лео, потому что сам был таким же. Он всегда видел в себе слишком много от Лео. Может быть, он был не так плох (Лео-лайт на веки вечные), но достаточно на него похож, чтобы понимать: будь у него где-то солидный банковский счет, имей он возможность сесть в самолет и исчезнуть, он бы тоже мог так поступить.

– Лео всегда был таким. Самосохранение любой ценой.

– А Стефани? – Мелоди повернулась к Джорджу. – Она беременна.

– Черт, – с явным удивлением сказал Джордж. – Он знал?

– Не думаю.

– Черт.

Джордж сидел и стучал ручкой по блокноту, звук был, как будто стреляют крошечными пулями.

– Мы могли бы нанять частного детектива. Так многие поступают. Могли бы отследить его шаги и посмотреть, не получится ли его найти.

– И что тогда? – спросила Мелоди.

Все молчали.

– Дайте мне сделать несколько звонков, – сказал Джордж. – Будем продвигаться постепенно. Давайте посмотрим, сможем ли мы его отследить.

– Господи. Как у меня завтра отекут глаза, – вздохнула Мелоди, надавливая на веки пальцами. – Меня тошнит.

– Можешь дать нам минуточку, Джордж? – спросила Беа. – Втроем?

– Разумеется. – Джордж встал, и лицо у него было как у оставленного после уроков ребенка, которого выпустили на несколько часов раньше. – Не спешите, времени у вас сколько потребуется.

Беа просунула руку в кувшин с водой, извлекла горсть льда, завернула его в тканую салфетку и протянула этот наскоро сделанный пузырь со льдом Мелоди.

– На. Приложи к лицу.

– Спасибо, – сказала Мелоди, откидываясь на стуле и прижимая лед к глазам.

Потом она замычала, напевая про себя. Джек посмотрел на Беа, закатил глаза, и она сделала ему знак заткнуться.

– Расслабься, – сказала Мелоди, с закрытыми глазами уловив неодобрение Джека. – Это Сондхайм.

– Я ни слова не сказал, – сказал Джек.

– Тебе и не надо.

– Сондхайм? – переспросил он. – Одобряю.

– Ура, – сказала Мелоди.

Они пару минут сидели и слушали, как Мелоди напевает что-то из «Вестсайдской истории».

– Сондхайм вообще-то не музыку к этому написал, – сказал Джек, – а слова…