Гнездо синицы

– Да. Верно, спасибо, Семён, – сквозь зубы процедил полковник, смерив наглого лейтенанта суровым взглядом. – И при этом у полиции нет ни единой зацепки, кроме безголовой черепахи. И как же это было допущено? Как выпутываться будем, господа, мать вашу? Идеи имеются?

– Провокация из-за рубежа? – предположил кто-то с галёрки.

– Качественная подделка?

– Дешёвая подделка?

– Это само собой разумеется, я конкретно про дело, и только про него.

– Одна зацепка есть: в порту заброшенной промзоны была обнаружена визитка фиолетового цвета.

– Фиолетового, значит?

– Так точно. Она таинственным образом уцелела в пожаре.

– И что же написано на этой ви-зи-тке? – По полковнику было заметно невооружённым взглядом, что он вот-вот взорвётся.

– На визитке изображена восьмиконечная звезда…

– Так. Ну и чего ты примолк? Что означает эта восьмиконечная звезда?

– Мы проконсультировались с десятью специалистами по геральдике, но эта информация не способна помочь делу…

– Почему же? Что точно вам сообщили специалисты по геральдике?

– Слишком много чего…

– Вот и запихни это «много чего» себе в… Чтоб больше о визитке ни слова! Чем точно занималась его контора?

– Фонд инвестировал крупные суммы в проекты, связанные с поиском и разведкой месторождений нефти, газа и других горючих ископаемых, а также с недвижимостью. Большинство проектов были убыточны. По ряду признаков можно заключить, что вся полнота власти находилась в руках вышеупомянутого Михаила С., в то время как все члены правления занимали свои должности лишь номинально. На данный момент никто из них не находится на территории Российской Федерации. Кто ж теперь разберётся, что там делалось на самом деле?

За мной гнались, нет, за мной гонятся и по сей день, рыщут в этот самый момент, вынюхивают мои следы, просчитывают взаимосвязи, они не успокоятся, всё перевернут вверх дном, пока не найдут меня и не насадят мою голову на пику. Несмотря на то что все доказательства моей причастности к убийству директора уничтожены в огне, я допускаю, что письменные и устные свидетельства сотрудников обрисуют меня далеко не самым лучшим образом. И обиды я на них не держу, благо за исключением подозрительности у них на меня ничего нет.

Представляю, как все мои бывшие коллеги нелепо жались в тот момент, когда речь на допросе заходила обо мне, они бы и не прочь оговорить меня, наплести с три короба, да вот незадача, перечисляя десятую кряду мою выходку, они вдруг осознавали, насколько паршиво это звучит, ведь:

1) они не знают моего имени, а база данных сотрудников уничтожена в пожаре;

2) у них нет ни фотографий, ни понимания моей деятельности;

3) из рабочего чата я заранее удалился вместе со всеми сообщениями (пара стикеров с котиками);

4) мой телефон, как позже выяснится, был зарегистрирован на имя директора.

Это окончательно спутает карты. Естественной зацепкой могло бы стать содержимое крошечного кондоминиума в форме обезглавленной черепахи, о котором твердили все сотрудники, да вот незадача: сделан-то он был из дерева (слива или вишня) и оставил после себя лишь горсть пепла. Логично предположить, что в ходе допроса свидетелей заподозрят сговор среди сотрудников.

«Но с какой целью?», «Бред какой-то!», «Зачем им всем выдумывать несуществующего чудака?», «И при чём здесь вообще черепаха?», «Это та, на которой земля держится?» – посыплются один за другим вопросы. Батареи в тесной слабо освещённой комнатушке с чрезвычайно низким потолком будут жарить как не в себя, а различной масти капитаны и майоры будут искренне недоумевать, почёсывая вспотевшие залысины, до тех пор, пока не раздастся вдруг решительный голос.

– Он существует!

И все разом обернутся.

– Кто это?

– Неужели это он? Тот самый? – зашепчутся.

– Не сочтите за дерзость, но не могли вы представиться?

– Да! С кем честь имеем?