Гнилые болота

Я наскоро простился съ матушкою и пошелъ за Сарторіусомъ. Пройдя длинный коридоръ и завернувъ за уголъ, мы подошли къ дверямъ со стеклами. Школьный служитель, Schumiener, исправлявшій въ числ другихъ обязанностей и обязанность палача, отворилъ передъ нами дверь, и директоръ ввелъ меня въ классъ, гд уже начались занятія. Поговоривъ нсколько минутъ съ учителемъ, директоръ вышелъ.

Я стоялъ съ потупленною головою, смутно слыша сдержанный смхъ и шопотъ учениковъ.

— Тише! — крикнулъ учитель и обратился ко мн съ вопросомъ, какъ моя фамилія: онъ ее уже слышалъ отъ директора, но исполнялъ въ точности роль допросчика.

— Рудый, — тихо отвчалъ я.

— A! русакъ! нашъ братъ. Хорошо, что ты попалъ въ мой часъ, я теб и друга хорошаго дамъ, тоже изъ русскихъ. Розенкампфъ! — позвалъ учитель одного изъ учениковъ:- вотъ теб другъ; слушай его, сиди съ нимъ вмст въ мои часы; это примрный ученикъ, — говорилъ Саломірскій (такъ звали учителя), указывая мн на ученика, подошедшаго къ каедр. Я ршительно не зналъ, что значить быть чьимъ-нибудь другомъ и какъ имъ сдлаться. «Если ты мн другъ, то купи билетъ на мою лотерею», говорили одинъ другому воспитанники госпожи Соколовой; отъ нихъ же слышалъ я еще слдующія фразы со словомъ другъ: «хорошъ же ты другъ, вс свои пряники одинъ слопать!» или: «какой ты другъ, и подсказать-то мн не могъ!» Подъ вліяніемъ ихъ понятій о дружб, я робко взглянулъ на моего будущаго друга и примрнаго ученика.

Первое, что меня поразило въ примрномъ ученик, была необыкновенная блдность его лица; въ немъ не было ни кровинки; худое, миніатюрное, оно окаймлялось черными волосами, весьма гладко приглаженными, и только у пробора какъ-то затйливо поднимался непокорный вихоръ, точно онъ хотлъ сказать каждому встрчному: дудки, братъ, меня не пригладишь! Изъ-подъ длинныхъ черныхъ рсницы зорко глядли сощуренные черные глаза, а по губамъ пробгала недтская, отталкивающая усмшка. Встртясь съ этимъ мальчикомъ въ саду или у знакомыхъ, я не подошелъ бы къ не у съ радушнымъ предложеніемъ поиграть; но тутъ, противъ воли, приходилось сдлаться его другомъ.

— Садись на мсто, — сказалъ Розенкампфъ и пошелъ со иною къ задней скамь. — Ты не вздумай, и въ самомъ дл, послушать этого дурака и сдлаться моимъ другомъ, — шепнуль онъ мн дорогою.

Мы сли; кто-то сбоку усплъ ущипнуть меня за руку, спросивъ о цн сукна на моей курточк; мн было очень болью, но я не поморщился. Учитель диктовалъ, выкрикивая слово за словомъ и шагая изъ угла въ уголъ. До окончанія диктовки, онъ отобралъ тетради учениковъ, связалъ ихъ веревкой и началъ вызывать по фамиліямъ мальчиковъ, заставляя ихъ отвчать наизусть заданныя имъ басни и стихотворенія. До моего слуха долетали слова: «двойка», «единица», «нуль», «я тебя запишу въ тадель».

— Зачмъ записываютъ въ тадель? — спросилъ я у Розенкампфа.

— Чтобы инспекторъ наказалъ ученика, — отвчалъ сосдъ.

— За что же наказывать?

— За то, что дурно учится или болтаетъ въ класс, какъ ты.

Меня разозлилъ этотъ отвтъ.

— Я и не думалъ болтать, я только спросилъ, что значитъ тадель.

— Это можно было сдлать и посл класса.

— Кто тамъ разговариваетъ! — крикнулъ Саломірскій.

— Новичокъ, это новичокъ-съ болтаетъ, г. Саломірскій, — закричали радостными голосами нсколько учениковъ.

— Обнимись на первый разъ съ печкой, ступай къ ней! — сказалъ мн учитель.

Я, дрожа всмъ тломъ, всталъ со своего мста, чтобы обняться съ печкой.

— Сиди, — шепнулъ Розенкампфъ и дернулъ меня за рукавъ; я прислъ. — Онъ не болталъ, г. Саломірскій, — сказалъ Розенкампфъ, фамильярно обращаясь въ учителю:- ему нужно было спросить меня о дл, сами же вы меня ему въ друзья назначили.

— Такъ ты бы такъ и сказалъ! А вы, ябедники, сейчасъ рады насплетничать — и на кого же? на новичка! Я васъ всхъ заставлю съ печкой цловаться, шушера, мелюзга! — кричалъ Саломірскій и началъ еще боле ставить нулей.