Гнилые болота

«Происшествіе, о которомъ я хочу разсказать, было прошлой весной. Однажды, окончивъ свои уроки, я глазлъ отъ нечего длать въ окно. По грязной улиц, несмотря на сильный втеръ и собиравшіяся тучи, тащилось множество народа; вс спшили на гулянье въ крпость, чтобы насладиться тамъ грызеньемъ орховъ и слушаніемъ дребезжащей музыки надтреснутыхъ шарманокъ. На это гулянье пошли и мои родные, я же остался дома, потому что мн не хотлось гулять тамъ, гд томятся сотни преступниковъ. Сначала я очень любилъ это развлеченіе: съ крпостныхъ стнъ такой славный видъ на Неву; но, за нсколько времени передъ этимъ днемъ, я былъ запертъ инспекторомъ въ школьный карцеръ, и боле всего тревожилъ меня въ заключеніи веселый шумъ ребятишекъ, игравшихъ на двор. Въ описываемый день я вспомнилъ это, и мн ясно представилось то горькое чувство, которое должны испытывать арестанты, слыша топотъ гуляющаго народа. Во мн кипло не то чувство желчной злости, не то чувство плаксивой тоски. Хотлось и выругать кого-нибудь, и похныкать хотлось. Этому чувству суждено было усилиться еще боле. Мимо моего окна шло семейство мщанъ, судя по ихъ платью, должно-быть, мужъ и жена съ двумя сыновьями. Внезапнымъ порывомъ втра съ головы одного изъ ребятишекъ сорвало фуражку, ребенокъ побжать за ней, но втеръ уносилъ ее все дальше и дальше, и, наконецъ, прокатилъ по грязи въ лужу, гд она и застряла. Ребенокъ вынулъ ее изъ воды и со слезами побжалъ къ родителямъ. Нжная матушка посмотрла на измокшую и запачканную фуражку и принялась ругать мальчугана. Отецъ послушалъ-послушалъ руготню жены и вышелъ изъ терпнія: вырвалъ изъ ея рукъ фуражку, мазнулъ ею по лицу сына, далъ ему затрещину и, нахлобучивъ на его головенку фуражку, крикнулъ: „ступай же свинья-свиньей на гулянье, пащенокъ!“ Возмутительная сцена. Должно-быть, хорошо проведетъ этотъ день мальчуганъ. Не весела ты, мщанская жизнь! Мн стало грустно до слезъ, и припомнилось мн мое собственное дтство… А, впрочемъ, не будь этой сцены, не было бы и этой статьи… Нтъ худа безъ добра, говоритъ пословица. Однако, лучше, если бы было добро, и не было бы худа».

— Эта статья, господа, мн положительно нравится, — сказалъ Носовичъ. — Но, господинъ Калининъ, — продолжать онъ, отдавая тетрадь:- я говорю, что она хороша по своей правд и искренности, а не по форм. Если бы вы ее подали нмцу-учителю, то онъ отмтилъ бы: liederlich geschrieben.

— Я нмцу не подалъ бы ее, — отвчалъ Калининъ. — Я написалъ бы ему: eine kleine Biene flog или wie ist die Erde so sch"on, so sch"on!

Послднія слова онъ произнесъ нараспвъ. Мы и Носовичъ улыбнулись.

— Откровенный вы человкъ, господинъ Калининъ!

Остальное время урока Носовичъ употребилъ на серьезное объясненіе намъ тхъ взглядовъ на жизнь и дятельность человка, которые онъ признавалъ врными и честными.