Гнилые болота

Посл этого разговора я пересталъ ходить къ бабушк, чувствуя, что не всегда можно ручаться за свое хладнокровіе при встрч съ милымъ родственникомъ. То же сдлали отецъ и мать. Бабушка здила къ намъ, звала насъ къ себ и, наконецъ, поняла смыслъ нашихъ поступковъ. Ее начиналъ безпокоить этотъ семейный разладъ; она видла, какъ и почему начинаютъ разрываться послднія нити, связывавшія ее съ дорогими для нея людьми, съ единственными любимыми существами во всемъ мір. Видла, кто виновникъ разлада, и начала тосковать и волноваться. Страшно кололи старушку вопросы Звревой, скоро ли женится ея сынъ. Бабушка приготовлялась къ ршительному поступку, задумывала перерубить разомъ ненавистный узелъ, который развязать не было никакой возможности.

VIII Женитьба дяди

Ноябрь мсяцъ. Воскресенье. Бабушка въ волненіи ходить по комнат и поджидаетъ дядю. Она написала къ нему письмо, приглашая его постить ее. Невеселыя мысли бродятъ въ ея старой голов; вспоминаются неисправимыя ошибки, грызетъ безполезное раскаянье, мелькаютъ передъ глазами важныя лица отжившихъ вельможъ и барынь; они безмятежно-покойны, потому что эти люди не бжали изъ своей среды; хотлось бы старушк жить съ начала, поступать иначе… Не думай, моя бдная старушка! Невозвратимо прошлое, да если бы оно и возвратилось, то ты дйствовала бы попрежнему, потому что иначе дйствовать могутъ только другіе люди. Ты даже и придумать не можешь, каковы должны быть лучшія дйствія… Но вотъ раздается стукъ подкатившаго экипажа. Старушка вздрогнула и сла. Въ комнату вошелъ дядя.

— Пьеръ!

— Здравствуйте, maman. Я думалъ, что вы больны, когда получилъ письмо. Оно встревожило и Като, она напрашивалась хать со мною.

— Хорошо сдлалъ, что не взялъ ее; мн надо говорить съ однимъ тобою.

— О чемъ? Разв у васъ могутъ быть дла? — спросилъ, улыбаясь, дядя и сталъ усаживаться въ кресло, выбирая удобное положеніе.

У него была чисто дтская привычка угнздиться какъ-нибудь половче.

— Когда ты думаешь жениться, Пьеръ?

У бабушки въ ожиданіи отвта захватило дыханіе.

— Только объ этомъ вы хотли поговорить со мною?

— Только объ этомъ.

— Не стоило писать. Я о женитьб еще и но думаю.

— Надо, Пьеръ, подумать. Твоя роль очень незавидна: ты живешь на счетъ женщины и не можешь не краснть за свои отношенія къ ней.

— Свадьба, maman, ничего не поправитъ; я и тогда не буду жить на счетъ мужчины, — пошло и не во-время сострилъ дядя, поигрывая связкою ключей, взятою, со стола.

— Но тогда ты будешь жить на счетъ жены. Вдь страшно вымолвить: ты теперь на содержаніи! — съ горечью произнесла бабушка это язвившее ея сердце слово. — Я вся дрожу, когда меня спрашиваютъ о моемъ сын, о времени его свадьбы.

— А-а! вамъ страшно вымолвить это! Вы дрожите, когда васъ спрашиваютъ о вашемъ сын! Но позвольте васъ спросить, кто довелъ меня до необходимости жить на содержаніи?

— Не я ли? — съ ужасомъ воскликнула бабушка.

— Вы! Вы своимъ глупйшимъ бракомъ разорвали вс связи со своимъ кругомъ и наплодили дтей-мщанъ. Вамъ было весело разыгрывать сладенькую пастушескую идиллію, вы не думали, каково будетъ жить на свт вашимъ дтямъ. Что же прикажете мн длать? Гряды копать? Воду носить? Дрова таскать? Силы-съ для этой работы нтъ; званіе мщанина мн дали, а мщанской силой не надлили. Вотъ вашъ возлюбленный зять стучитъ себ молоткомъ и не горюетъ въ своей берлог, обнимаясь со своею кухаркой-женой.

— Оставь ихъ въ поко!.. Меня теперь поздно упрекать, — сказала старуха, понуривъ голову. — Ты не дитя, теб давали вс средства честно служить, я и теперь могу доставить теб мсто; еще не все потеряно, Пьеръ.

Въ ея голос было что-то молящее, страдальческое.

— Служить! служить! Что вы мн поете псню о служб? Канцелярскія бумаги переписывать, быть писцомъ, — это вы называете службой? Довольно и безъ меня гніетъ этихъ ненужныхъ тварей за канцелярскими столами. Они грабятъ казну, берутъ взятки и съ живого, и съ мертваго, пишутъ кляузы — и наслаждаются миромъ. Они тупоумны, имъ можно такъ жить; не то нужно мн. Но другой дятельности для меня не существуетъ, покуда я нищій, покуда у меня нтъ гроша для осуществленія моихъ плановъ. Я теперь и добываю эти деньги. Цль освящаетъ средства! Вы и наши родственники, бросившіе васъ на жертву нищеты, заставили меня дйствовать такъ, губили меня!

— Теперь поздно упрекать, — повторила бабушка. — Но если ты не можешь служить, если теб нужны деньги для исполненія твоихъ плановъ, то ты можешь не быть подлецомъ: женись!

— Что же вы хотите, чтобы я продалъ себя этому уроду? Нравится вамъ она?

— Не нравится, но ты ршился быть ея любовникомъ и…

— Любовникъ, какъ вы выражаетесь, не мужъ. Онъ не привязанъ къ женщин, и вы волнуетесь подъ вліяніемъ отжившихъ предразсудковъ: нашъ вкъ пошелъ дале ихъ. Теперь…