Год быка--MMIX

Что и говорить, соблазн сопоставить Великий бал у Нерона с завер­ше­нием рож­дения христиан­ства как религии очень большой. Но также очевидно, что Автор с этим выводом не согласен. В его представ­лении торже­ствен­ные похороны тела римской церкви соответ­ствуют середине 19 стадии. То есть речь идёт не о завер­шении всей большой стадии, а лишь о завер­шении третьей четверти Надлома первонача­льного христиан­ства. Но каждой четверти соответ­ствует свой соб­ствен­ный истори­ческий про­цесс меньшего масштаба, и этот менее глубокий про­цесс тоже имеет аналогичные стадии, вклю­чая заверша­ющую 22-ю стадию. Поэтому найден­ное соответ­ствие с сюжетом 23 главы тоже не слу­ча­йно. Однако речь идёт не о судьбе всего христиан­ства, а о судьбе земной церкви Петра и Павла, отныне навсегда связан­ной с Римом.

Великий бал у Нерона и все последу­ющие репрес­сии, включая смерть апостолов Петра и Па­вла, становятся основой для преодо­ления соперниче­ства и недо­верия между иудео-христианами и последо­вателями Павла из язычников. Манифестом этого необ­ходимого христиан­ству объе­динения стано­вится приписываемое Павлу Послание к Евреям. Имен­но рас­пространение среди иудей­ской об­ще­ствен­ности Послания к Евреям может считаться завер­ше­нием 19 стадии. Поэтому Автор не мог не отра­зить это событие в ал­легори­ческой форме «золотой коробочки», послан­ной Маргарите.

В этом «золотом» послании содержится богослов­ское обосно­вание свободы иудео-христиан от мертвя­щего ветхозаветного закона. Послание к Евреям завершает работу апостолов, воз­главляемую Петром и Павлом, по созданию «тела» церкви и его воодушевлению. Оно же начинает важные стадии духовной работы, в которых заглавной фигурой будет апостол Иоанн Богослов. Таким образом, 64 год от Р.Х. дей­ст­вите­льно ознаменован узловыми событиями для истории Римской империи. Великий пожар Рима, Великий бал у Нерона и рас­пространение в Риме Послания к Евреям – это нача­льный узел 10/11 Надлома будущей западно-христианской цивилизации. Однако всемирная история не рав­нозначна и не сводится к истории западной цивилизации. Поэтому до достижения нача­льного узла всемирно-истори­ческого Надлома и завер­шения про­цес­са рож­дения христиан­ства необ­ходимо пре­о­долеть ещё один сложный истори­ческий пере­вал.

Вернёмся к ал­легори­ческим образам Романа в 19 главе и сопоставим их с судьбой иудейской столицы. Нелюбимому, но заботливому мужу можно сопоставить иродианскую знать включая пер­во­священ­ников. В начале 60-х годов общий кризис для всех иудейских сект, включая христиан, при­водит к факти­ческому раз­валу власти в Иерусалиме. Царь Агрип­па, как и апостол Павел, предпо­чи­тает находиться в Кесарии под защитой про­ку­ратора. В отсут­ствие рим­ской власти первосвящен­ник Ан­на, сын того Ан­ны, который преследовал Иисуса, приказывает побить камнями его брата Иакова. По сути, это неудачная попытка иродианской знати вернуть популяр­ность в народе, которая ведёт к ослаб­лению Синедриона и к реставрации доиродианских порядков, возо­бнов­лению Иудейских войн. Для иерусалимской обще­ствен­ности эта позднеиродианская «пере­стройка» создаёт ощущение осво­бож­дения и близкого счастья, понима­емого как прише­ствие мес­сии. Раз­ница между сектой христиан и оста­льными – лишь в том, что христиане ожидают второго прише­ствия.

Слухи из Рима о безум­ствах Нерона вполне соответ­ствуют раз­говорам о таин­ствен­ном похи­щении головы руко­водителя Мас­солита. События в Риме становятся ещё более близкими для ерша­лаимской обще­ствен­ности после пожара и мас­совых казней христиан. Даже антихристианская часть иудеев вос­принимает это как знак близкого па­дения римской власти, и об одном то­лько жалеет, что на месте христиан не оказались их латинские критики. Фамилия Латунский тоже, таким образом, по­лучает объяснение. Похоже, что даже крупно вырезан­ное слово «Нюра» намекает на двух вино­в­ников древнеиудейской «пере­стройки» – первосвящен­ника Ан­ны сына Ан­ны и цезаря по имени Nero.

Вполне логичным в этом контексте выглядит и озвучен­ный Азазелло отрывок сожжён­ного ро­мана: «Тьма, при­шедшая со средиземного моря, накрыла ненави­димый про­ку­ратором город. Исче­зли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней... Про­пал Ершалаим, великий город, как будто не суще­ствовал на свете...»