Год быка--MMIX

Нет сомнений в том, что конь Воланда, «глыба мрака» – это та огромная духовная, психи­че­ская энергия, она же либидо, она же – пас­сионар­ность, которая заключена в глубинах внутрен­него ко­смоса. Повод коня из «лун­ных цепочек» и звёзды как шпоры – это знания о духовном мире, позво­ляющие управлять этим могучим и страшным конём. И если совер­шен­ство мастера заключа­ется в привычке внутрен­него диалога с твор­ческим духом, совер­шен­ство души – в незримом присут­ствии, которое делает этот диалог воз­можным, то совер­шен­ство духа заключа­ется в его един­стве с внутрен­ним космосом и в привычке управлять самим собой.

Так в чём же всё-таки состоит настоящее обличье Воланда?

Настоящее обличье совер­шен­ного мастера состоит в соединении лучших черт всех предше­ствующих великих мастеров. К этому выводу можно было прийти и самим, без помощи Автора.

Совер­шен­ный облик прекрасной души – это её ясная про­зрач­ность, способ­ность чув­ство­вать и оцени­вать яв­ления в их истин­ном виде, чтобы мастер мог сотворить на земле неис­кажён­ные подобия образов духовного мира.

Похоже, что совер­шен­ство твор­ческого духа заключа­ется в том, чтобы воб­рать и заключить в себе все духовные образы, рас­твориться в них, превратить себя в них, а их – в самого себя. В этой самоотдаче и одновре­мен­но всепоглоща­ющей экспансии проявля­ется совер­шен­ный дух любви.

Здесь про­сто необ­ходимо сделать паузу, чтобы вернуться затем к земному образу Воланда.

Последние вопросы

Вос­пользуемся сим­метрией первой и последней глав для сопостав­ления двух авторских порт­ретов Воланда. Теперь с уровня 32 главы мы сможем луч­ше понять это первое описание:

«Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не гро­мадного, а про­сто высо­кого. Что каса­ется зубов, то с левой стороны у него были платиновые коро­нки, а с правой – золо­тые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туф­лях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдаш­ником в виде го­ловы пуделя. По виду – лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Пра­вый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом – иностранец».

Прежде всего, Автор обращает внимание на точное время, к которому относится этот портрет: «раньше всего». То есть сам Воланд тоже получает земной облик, чтобы про­йти вместе со свитой и заглавными героями Романа путь преоб­ражения от несовер­шен­ства к совер­шен­ству. Мы, соб­ствен­но, уже начали ис­следо­вать это описание, когда установили связь трости с «пере­вод­чиком», зелёного глаза с котом, а другого глаза, чёрного – с демо­ном безводной пустыни. Эта находка указывает нам на роль трёх помощ­ников из свиты как необ­хо­димых и даже неотъемлемых инструментов твор­ческого духа (его эффекторов и детекторов, если использо­вать язык теории управ­ления). Один глаз, чёрный – обра­щён в про­шлое, зелёный глаз – в будущее, а трость – опора для движения в настоящем.

Все три помощ­ника одеты в чёрные головные уборы (брови и набалдашник). Одна бровь выше другой означает наличие иерархии, в которой ниже всех оказыва­ется трость. Можно предпо­ложить, что, как в триаде «мастер-душа-дух», иерархия отражает отно­шение к времени: пе­р­вый помощ­ник, управи­тель живёт настоящим, второй думает о будущем, третий оперирует опы­том про­шлого.

Выбрит гладко – означает отказ от прежних учений, необ­хо­димый для создания ново­го. Есте­ст­вен­ный головной убор тоже имеет чёрный цвет, зна­чение которого нам известно. Однако в начале пути, раньше всего Воланд одет в серую одежду – не белую и не чёрную, а смешан­ную. Скорее всего, серые одежды и обувь – это эмпири­ческое знание о духовном опыте, которое ещё не подверглось анализу, раз­де­лению на две совер­шен­ные компоненты – белый и чёрный. Возраст лет сорока с ли­ш­ним тоже должен иметь сим­воли­ческое зна­чение. Получа­ется, что раньше всего, в начале пути новой науки о человеке она была излишне светской, мате­риали­сти­ческой. А когда лишнее будет оставлено, в начале 13 главы Воланд предстанет уже под видом мужчины лет трид­цати вос­ьми.