Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области

7. В самом Архангельске я имел уже полк в составе двух батальонов трехротного состава, в значительной мере выправленный, подученный и дисциплинированный.

В дни Рождества я получил от солдат полка письмо с приглашением меня на елку. После всего происшедшего в полку в декабре я был крайне заинтересован этим приглашением и на елку поехал один, в сопровождении моего адъютанта князя Гагарина. В казармах меня встретили хлебом и солью. Я оставался в казармах до первого часа ночи и присутствовал на танцах с приглашенными солдатами, их знакомыми и родными.

Я пытался найти в себе те чувства, которые раньше роднили меня с солдатской средой и давали мне возможность вступать с моими стрелками в самые задушевные и откровенные разговоры. Увы! При всем моем старании я не мог говорить с людьми так, как говорил раньше.

Кроме этого полка в Архангельске находилась автомобильная рота, полурота сапер, полуэскадрон драгун и запасные части 1-го артиллерийского дивизиона. Все наши силы можно подсчитать так:

Дальнейшее развертывание я предполагал организовать прежде всего с помощью мобилизации отдельных батальонов в г. Онеге, в г. Холмогорах и в г. Шенкурске.

В этих пунктах мною уже подготавливались офицерские и унтер-офицерские кадры. Уездным воинским начальникам даны были указания о призыве последовательно срок за сроком подлежащего повинности населения, но я медлил с объявлением призыва, дабы в деталях приготовить помещение, одежду и кухни. Отправляемым на место командирам были даны строжайшие инструкции по подготовке помещений и порядку принятия мобилизованных.

Январская мобилизация дала, как мне помнится, около 4000 штыков, создавших упомянутые три батальона и усиливших Архангелогородский полк.

Имея лишь один слабый дивизион артиллерии, я немедленно приступил к созданию другого.

Английское командование к моим проектам отнеслось вяло. Англичане ссылались на недостаток материальной части и инструкторов, на неимение помещений, на наши недостаточные силы для этого формирования.

Судьба послала мне тогда помощника, о котором я сохраняю самые мои лучшие воспоминания в этой северной эпопее. Я говорю о Николае Павловиче Барбовиче, энергичном артиллеристе, который, к счастью, оказался в Архангельске. Он был назначен командиром дивизиона, и вместе с ним мы решили использовать французские легкие пушки, предназначенные в Румынию и застрявшие на Бакарице, по революционным обстоятельствам.

За получением этих пушек мы обратились к полковнику Донопу и нашли у него не только сочувствие нашей идее, но и самую горячую дружескую помощь. В несколько дней Доноп сорганизовал большую инструкторскую команду, быстро найдено было помещение на Бакарице под солдатские бараки и офицерские комнаты. Работа закипела. Желая отдать полную справедливость моим французским сотрудникам в этом деле, я должен сказать, что 2-й артиллерийский дивизион был самой удачной частью, сформированной в области. Блестящая боевая подготовка сделала то, что дивизион этот делал чудеса на фронте, а его французские инструктора до такой степени сжились и слились с офицерским составом батарей, что в короткое время в нем не было уже офицеров русских и французских, но лишь офицеры 2-го артиллерийского дивизиона.

В чем заключался секрет, отчего это «французское» формирование прошло с тем успехом, которого никогда не имели англичане, отчего французских инструкторов носили на руках и ненавидели инструкторов английских, я не знаю теперь. Я могу лишь указать, что английскому командованию это формирование было неприятно. Мое упорство в сохранении инструкторства во французских руках, может быть, было даже началом создавшегося впоследствии охлаждения моих отношений с англичанами.

Я полагаю, что секрет всех наших взаимоотношений целиком покоился на доверии населения к тем или иным иностранным представителям. Англичанам просто не доверяли, не доверяли инстинктивно, и будущее показало, насколько верно было это «верхнее чутье» у всех русских. Кроме того, английские солдаты, унтер-офицеры и всевозможные тыловые офицеры до такой степени были грубы в отношении нашего крестьянина, что русскому человеку даже и смотреть это претило. За немногими исключениями, которые я с удовольствием выделяю, английская политика в крае была политикой колониальной, т. е. той, которую они применяют в отношении цветных народов.

Что касается до французов, не имевших никаких интересов на Севере, то у населения они пользовались доверием, да и подбор как французского посольства, так и военной миссии был исключительно благоприятен, так как заключал в себе целую серию лиц, знавших Россию.

В конце января нам пришлось пережить первые разочарования. Пал Шенкурск, атакованный красными со всех сторон. Раньше чем оценить эту потерю, я должен сказать, что положение союзных отрядов на направлениях, ведущих к Архангельску, объяснялось не невозможностью продвинуться глубже, а малочисленностью сил союзников, высадившихся в области.