Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области

Полубольной, в этот вечер я остался ночевать в чудесной белоснежной постели, приготовленной самим хозяином, и долго беседовал с ним перед отходом ко сну. Много, много интересного рассказал мне мой славный собеседник. Ведь это совсем иной мир – эта глушь!

Ознакомившись со всеми подробностями дальнейшего пути на Репполовскую волость, я решил с утра 17 июня двигаться днем и ночью, дабы не затягивать слишком долго мое отсутствие из края.

Далее приходилось сделать еще около 200 километров через Ругозерское – Муезеро – Емельяновское до ст. Ребольской, после чего уже начиналась территория, занятая финскими властями.

Весь этот путь мы с Гамильтоном проделали в течение двух суток, останавливаясь лишь там, где нельзя было сразу получить лошадей.

Дорога шла все время глухим лесом, перерезанным временами живописнейшими озерами. Спали на ходу, и я благодаря моему милому спутнику очень легко сделал этот утомительный переход, слушая рассказы Гамильтона о боевой жизни Балтийского флота в Великую войну.

От Емельяновской и до Ребольской станции мы двигались по озеру на веслах и на станцию (почтовую) прибыли самым ранним утром 19 июня.

Здесь уже чувствуется граница с Финляндией и финская культура. Прежде всего, мы могли уже говорить по телефону с финским постом в с. Ребольском (оно же Репполовское), что пришлось очень кстати, так как надо было предупредить финские власти о моем прибытии. Разрешение финского правительства на мой въезд в Финляндию было получено еще в Архангельске, с уведомлением, что о моем проезде будут предупреждены все пограничные посты.

По телефону мы быстро сговорились с лейтенантом X. финских егерских батальонов, который действительно был предупрежден и ждал меня уже несколько дней.

Оставалось переехать через узкий рукав Ребольского озера на лодке – и… мы в Финляндии. Пожалуй, что еще не совсем в Финляндии, так как 30-километровая в ширину полоса Репполовской волости, прилегающая к финской границе, была занята финнами самочинно, во время Красно-белой войны 1918 года.

Эта оккупация продолжалась и в эпоху моего проезда по волости.

Останавливаясь в населенных пунктах, ближайших к занятой финнами полосе, я старался ознакомиться с точкой зрения местного населения на эту оккупацию. Я думал, что найду там открытую вражду к чуждой власти, национально-патриотические чувства и твердое желание остаться под русской властью. Я не встретил ожидаемых настроений. Крестьяне были очень мирно настроены в отношении к финской власти и даже, может быть, были рады, что в волости установился твердый порядок.

К этому примешивались и чисто экономические соображения. Вся волость широко торгует лесом, который сплавляется частью по естественным, частью по искусственным водным путям в Финляндию. Сплавных путей в русскую сторону нет. Население привыкло к расчетам на финскую марку, владело финским языком и имело обширные связи с пограничной финской администрацией.

Трудно было на этой почве проповедовать национально-патриотические идеи. Я должен сказать, что мне приходилось беседовать со стариками, которые служили в русской гвардии и со слезами умиления вспоминали государя императора и службу вблизи императорской фамилии. Говоря их словами, «царя уже не было, беспорядки были большие, а жить как-нибудь надо». Были, конечно, и пламенные патриоты, желавшие во что бы то ни стало оставаться под русской властью, но кулаки, державшие торговлю в своих руках, забирали верх.

Тем же ранним утром я переехал узкое пространство, отделявшее Россию – ныне – от Финляндии и, вступив на территорию соседей, был встречен начальником пограничного поста и местным ленсманом, говорившим по-русски.

От Гельсингфорса меня отделяло не более двух суток.

Наскоро напившись чаю, мы сейчас же двинулись в путь на Лиэксу, ближайшую станцию железной дороги. Финский лейтенант доложил мне, что он считает своим долгом проводить меня. Я был бесконечно рад этому предложению, так как надо было сделать на лошадях около ста верст, и я предвидел немало затруднений. Они и начались немедленно. Утром в Репполово можно было достать лишь одну двуколку до ближайшей почтовой станции. После хлопот достали еще кое-как оседланную верховую лошадь. Полпути я и мой финский лейтенант поочередно ехали верхом. На второй половине дороги лошадей уже было довольно, и до Лиэксы мы докатились ранним вечером 19 июня.

Приятно было снова попасть в Финляндию, с которой у меня связано столько воспоминаний. Да и путешествие уже было отдыхом после мурманской глуши. Прекрасное шоссе, удобные остановки, красивая местность…

Станция Лиэкса представляет собою небольшой городок, культурный, чистенький, как и все населенные места Финляндии. Нам была заранее отведена отличная комната недалеко от станции. Я пригласил моего спутника отужинать вместе с нами, и мы заговорились довольно поздно. Поезд на Выборг шел лишь в 7 часов утра на другой день.