Год нашей любви

– Не говори, – согласился Хартли, сбрасывая девятку. – И у них занятия только со вторника по четверг. В остальное время они могут себе позволить путешествовать по Европе. У Стейши в Фейсбуке куча фотографий: от Лиссабона до Праги.

– Я видел, – сказал Бриджер, отпивая пива. – И архитектура там не самое интересное.

Хартли покачал головой:

– Не начинай, чувак.

– Тебя действительно не волнует, что на каждом снимке у нее – один и тот же худой итальянец?

Дана, которая сидела напротив, подняла на меня глаза.

– Я уже говорил, что есть такое понятие, как допустимое жульничество. У нас соглашение, – сказал Хартли упавшим голосом. – Стейша думает, что нет смысла в прогулках по парижским мостам, если некого целовать на закате.

– Что-то я не заметил, чтобы ты использовал этот пункт соглашения, – парировал Бриджер.

Хартли пожал плечами.

– Это не в моем стиле.

– Вот именно поэтому, – сказал Бриджер, выкладывая на стол туза и забирая последнюю взятку, – я и не вступаю в отношения.

– Делай что хочешь, – ответил Хартли. – Я-то тут при чем?

Дана молча собрала карты и принялась их тасовать. Пока она приводила в порядок колоду, я усердно отковыривала этикетку с бутылки пива.

– Как это ты ни при чем? – не отставал Бриджер. – Она могла бы хотя бы не делать этого в открытую.

– У Стейши слишком большие запросы, чтобы довольствоваться отношениями на расстоянии, – сказал Хартли. – Ей нужен кто-то местный, чтобы таскать чемоданы. Но это палка о двух концах, понимаешь? В ту же минуту, когда ее маленькие европейские каникулы подойдут к концу, она забудет, кто он такой.

– Он из Нью-Йорка.

Хартли закатил глаза.

– Для Стейши это далеко. И я не могу поверить, что ты следишь за… другом моей девушки.

– Она та еще штучка.

– Скажи что-нибудь новенькое, ладно?

Дана перевернула туза, положила его на стол и улыбнулась кошачьей улыбкой.

– Иисус, – оторопел Бриджер, – ты сейчас украла ход, да?

– Хартли подал мне идею, – улыбнулась Дана, – когда говорил про допустимое жульничество.

Она подмигнула мне, и я изобразила улыбку. То, что сейчас сказал Хартли, меня просто душило. Его девчонка валяла дурака, а ему было все равно.

Тут появилась моя маленькая фея надежды. Я давно не слышала о ней – но вот она здесь, щекочет крылышками, нашептывая мне на ухо: Может, они расстанутся…

Ну да. Конечно.

Подготовка ко сну могла бы выйти неловкой, но этого не произошло, поскольку Хартли не знал, что такое неловкость. Что бы ни происходило, он всегда был просто Хартли с кривой ухмылкой и девизом «Да пошло оно все».

– Кстати, а зачем тебе такая огромная кровать? – спросила я, вытаскивая из сумки пижаму.

– Как раз когда я сломал ногу и не мог подниматься по лестнице в свою комнату, моя тетя переезжала, и ее новое жилье было недостаточно просторным для этой штуки формата «Калифорнийский король». Вот она и привезла ее сюда, а мне не пришлось спать на диване в гостиной.

– Мило с ее стороны, – сказала я.

– Точно. Ты пойдешь в ванную первая?

– Ты иди, – сказала я. – Я принимаю душ целую вечность.

– Как хочешь.

К тому времени, когда я вернулась в комнату из ванной, он уже крепко спал.

Сняв скобы, я легла. Он не шутил – между мной и им простирались бескрайние равнины матраса. Я лежала на своей половине, слушая его уютное посапывание. Уплывая в сон, я гадала, что бы Стейша подумала о нашем соседстве. Я знала, что ей я не конкурентка. Но кто запретит девушке мечтать?

Я проснулась через несколько часов, разбуженная чьим-то шумным прерывистым дыханием. Было темно, и я не сразу сориентировалась, где нахожусь. Потом я увидела Хартли – он стоял рядом с кроватью, опустив голову вниз и упершись руками в матрас.

– Что случилось? – проскрипела я.

– Икра. Судорога, – выдавил он.

– Какая нога?

– Здоровая. Не могу как следует опереться на другую, чтобы… а-а-ах.

– Позволь тебе помочь, – сказала я, садясь.

Я знала кое-что о судорогах.

С гримасой боли Хартли сел на постель и поставил здоровую ногу напротив меня.

– Прижми пятку сюда, – велела я, постучав себя по завернутому в одеяло бедру.

Когда он закрепил свою босую ногу передо мной, я взяла его за пальцы ноги двумя руками и потянула вверх. Он сдавленно выдохнул. Через минуту я скользнула рукой под его икру и прощупала ее пальцами.

– Ох, – выдохнула я, найдя узел.

– Постоянно такое, – пожаловался он.

– Из-за того, что одна твоя нога вышла из строя, вторая работает за две, – объяснила я.

Я сжала кулак и попыталась простучать узел.

– Агх-х, – простонал Хартли.

– Прости. Я сверхчеловечески сильна.

Он скорчился от боли, когда я согнула его ногу.

– Что делаешь, когда ты один?

– Страдаю. И томлюсь по умелым рукам физиотерапевта Пэт. Хотя ты тоже явно не новичок.

– Отец научил меня. Он знает толк в таких вещах, – сказала я. – Подожди. Все. – Узел на ноге Хартли под моей рукой расслабился.

Он выдохнул.

– Боже. Спасибо.

– Держи ее согнутой, – предупредила я, когда он поднял ногу на свою сторону кровати.

– Не волнуйся, постараюсь. – Он устроился на спине, подложив подушку под колено. – Извини за полуночный спектакль.

– Не беспокойся.