Год нашей любви

Все, что я смог сделать в тот момент, – это постараться спокойно кивнуть. Теперь, когда он сидел прямо здесь, на диване напротив, злые вопросы забурлили в моей голове. Как ты мог? Ты хоть представляешь, как тяжело пришлось пахать моей матери? Ты вообще имеешь хоть какое-то представление, сколько ребят насмехалось надо мной? А мы еще защищали тебя – сам не знаю зачем.

Но нет, если я открою рот, это будет равноценно прорыву плотины. Так что я лишь сидел молча, проглатывая горечь. Мне было очень стыдно это признать, но в глубине души я все еще хотел произвести на него приятное впечатление. Знаю, я был жалок, но спустя все эти годы я все еще надеялся понравиться ему.

Он нервно постукивал пальцами по бедру, обтянутому джинсами. Они были насыщенного, благородного, дорогого цвета – из тех, что выбрала бы Стейша. Вдобавок на нем были шикарные черные туфли и пиджак, стоивший примерно столько же, сколько автомобиль моей матери.

– Так вот, я развожусь, – сказал он внезапно.

– Я видел заголовки, – ответил я.

Не то чтобы я признавался, что все это время следил за ним в Интернете – просто после того, как я отправил письмо, новости о его разводе наводнили СМИ. Кто угодно мог их прочесть.

– Знаешь, у меня не было возможности добраться до твоего письма несколько недель. Ты послал его в Коннектикут, а я оставался в городе.

Я снова кивнул, пытаясь сфокусироваться на его словах. Сидя там, я чувствовал себя странно – будто вышел из собственного тела. Я никак не мог заставить себя перестать разглядывать отца, подмечая все новые детали нашего с ним сходства. Например, его брови разлетались в разные стороны, совсем как мои.

– Моя жена – моя бывшая жена – описала мне конверт и сообщила, от кого письмо. И тогда я рассказал ей о тебе.

– Рассказал ей? – У меня вырвался жалкий писк.

Он кивнул:

– Она не знала о тебе. Я совершил множество ошибок, Адам. Но в прошлом месяце я все равно все ей рассказал, несмотря на то что она уже меня бросила. Замалчивание никогда не было правильной стратегией. Чтобы понять это, мне понадобилось всего лишь двадцать лет.

По какой-то причине это показалось мне забавным, и я улыбнулся.

– Что? – спросил он.

– Ничего. Просто… Я думал, это я тугодум.

Услышав это, отец улыбнулся в ответ. Но его улыбка была грустной.

– Как бы то ни было, я подождал еще месяц, прежде чем встретиться с тобой. Не хотел, чтобы твое имя попало в статьи о нашем разводе. И чтобы какой-нибудь репортер решил, что одно вытекает из другого. Тебе ни к чему такого рода внимание. – Он откинулся на диване, скрестив ноги. – И вот еще что: я пока не рассказал моим детям о тебе, Адам. Поскольку из-за меня им уже пришлось огрести достаточно дерьма.

Тут я слегка сорвался. Наверное, дело было в будничной манере, с которой он произнес мои дети. Злобный комментарий сам выскочил из моего рта:

– И поскольку я с твоим дерьмом уже смирился, к чему спешить, верно?

Сначала отец выглядел потрясенным. Потом вернулась его грустная ухмылка.

– Справедливо.

Но я потряс головой:

– Нет, это просто… – Я глубоко вздохнул, потом выдохнул. – Я просил тебя встретиться не для того, чтобы на тебя орать.

Но сказав это, я осознал, что сам не знаю, чего ожидал. Я всегда хотел иметь нормального отца, но в мои двадцать один срок годности этой мечты давно истек.

– Адам, было бы странно, если бы ты не был зол на меня. Я все понимал, когда ехал сюда.

– Ты застал меня врасплох.

– Знаю. Но некоторые вопросы просто нельзя решить по телефону. – Он неловко поерзал. – У меня трое маленьких детей. Мальчики – Райан и Дэниел – им одиннадцать и девять, а моей дочери Эльзе семь.

Райан. Дэниел. Эльза.

– Это было хуже всего, – выпалил я.

– Что?

– Знать, что мои братья даже понятия не имеют о моем существовании. – Я видел их как-то по соседству с домом Стейши. Я сказал Кори, что не рассмотрел их как следует, и это была правда. Но тот момент все равно выжег дыру в моем мозгу. Я помнил, как рука одного брата взметнулась над головой, а другой побежал по идеальному газону, чтобы принять пас. Я был для них чужим, незнакомцем, и это казалось невыносимым.

– Хорошо. Я скажу им, когда увижу их в следующие выходные.

Я покачал головой, потому что почувствовал себя эгоистом:

– Знаешь, это ведь не их вина. Так что не бери в голову.

Мой отец подался вперед.

– Нет, нет, ты прав. Секреты не довели меня до добра. Я расскажу им, а они будут удивляться добрые десять минут. А потом ты станешь рок-звездой. – Он улыбнулся еще раз, и улыбка была на сто процентов искренней. Я заметил, что уже одна мысль о детях заставляла его светиться. – Я серьезно. Старший брат, который играет в хоккей? Да у тебя будет целый фан-клуб. Так что поаккуратнее с желаниями.

Я потер колено, думая о том, сколько времени прошло с тех пор, как я стоял на коньках.

– Ты не будешь играть в этом году?

– Не-а. Я сломал ногу в двух местах.