Год Оракула

– Я тебе сказал. С Оракулом ничего не может случиться. Мне совершенно нечего бояться.

– Ты псих, – ответил Хамза. – Это же просто… глупо.

– Совсем нет, – возразил Уилл. – У меня еще есть предсказания, которые я не обнародовал. Наверняка Сайт хочет, чтобы я что-то с ними сделал, и не даст мне погибнуть, пока я этого не сделаю. Эти предсказания – мой страховой полис. Я неуязвим.

Улыбка Уилла стала шире. Слишком широкой.

– Я – Супермен, – сказал он. Посмотрел на море. – И я это преодолею. Я не буду слепым орудием какого-то… паука, что копошится за стенами мира, расшатывая его основы. Я смогу все исправить. У меня есть планы. Я – Оракул. И я могу сделать так, чтобы стало лучше.

– Уилл, встань, – сказала Мико.

Он встал, перестав улыбаться, и лицо его вдруг потеряло уверенность. А Мико шагнула вперед, протягивая руки.

– Не говори «я», – сказала она.

Уилл посмотрел на нее, не понимая. Мико обняла его, сжала руки. Уилл неловко погладил ее по спине между лопатками.

– Уилл, черт побери, обними меня в ответ! – сказала Мико несколько приглушенно ему в грудь.

Уилл сдался на требование миниатюрной Мико и обнял ее. Так они стояли секунд тридцать, Хамза смотрел на них.

Наконец Мико отпустила Уилла и шагнула назад, слегка шмыгая носом.

– Тебе будут нужны люди, – сказала она. – Ты можешь думать, что нет, ты можешь хотеть, чтобы не были, но никто не может с такой работой справиться в одиночку. А поскольку мы с Хамзой уже знаем и любим тебя, то будем помогать, хочешь ты того или нет.

Уилл смотрел на нее, тараща глаза.

– Поехали домой, – сказала Мико.

Часть III Весна

Глава 21

Уилл, чувствуя под пальцами рисунок, ноты-четверти, работал в глубоком синхроне с ударными. Ни о чем не надо думать, есть строчка, играемая под соло, держащая его край фундамента песни.

Он глянул на Хорхе Кабреру – тот закрыл глаза, вытянув руки к клавишам, входя в минуту пятую своего соло на вариации «Маньяк-убийца» группы «Talking Heads».

Он перевел взгляд на публику – едва различимые силуэты на фоне бьющих в лицо огней рампы, хотя Хамзу и Мико за столиком слева он видел. И улыбнулся им совершенно искренне.

Несколько недель после Уругвая они оба подталкивали его – просто взашей – как-нибудь отвлечься от бесконечных попыток понять, что делает с миром Сайт. Все трое они работали над этим, изучали новости, составляли таблицы… и все оставалось бесполезным.

Масштабы планов Сайта были явно огромны: плотно скоординированная глобальная деятельность, происходящая все время. И развивающаяся в… во что? А группа, пытающаяся понять это развитие, может быть, остановить его, состояла из неудачника-музыканта, училки младших классов и бывшего инвестиционного банкира.

Это было как играть в шахматы в полной темноте, определяя ходы противника только по запаху. А у тебя насморк. А твой противник – Бог.

Бесполезно.

Но все равно они упирались и пахали, добросовестно изучая доску, пытались выиграть в игре, которой не понимали и почти наверняка не могли понять.

У Хамзы была Мико, у Мико – Хамза. Вместе им легче было узнавать, что предсказания Оракула почти наверняка привели к подъему движения «Соджо Габа» в Нигере и последующим авиабомбардировкам США, медленно, но верно превращавшим страну в порошок в попытках уничтожить ее лидера. И к медленному бесконечному штопору падения глобальной экономики. И к чему угодно из того, что делал с миром Сайт.

Эту тяжесть они делили на двоих – Уилл был один. Его друзья это знали и тревожились о нем. Обоснованно, наверное, – после того, что видели в Уругвае.

Так что они предложили ненавязчиво, потом навязчиво, а потом просто настояли, чтобы он нашел канал сброса напряжения, связанного с Оракулом. В результате чего Уилл позвонил Хорхе и попросил, чтобы его как-нибудь приняли в воскресный джем.

Он всегда проходил в одном и том же клубе – «Сломанный локоть», в Виллидж. Туда приходила музыкальная элита города, кто не был на гастролях или где-то занят – просто потусоваться, обменяться сплетнями и немножко поиграть. Формально говоря, каждый мог попроситься участвовать, открытый микрофон, но на сцену ты выходил на свой страх и риск. Хорхе называл песню – и собравшаяся группа начинала ее играть. Ни репетиций, ни предварительных обсуждений. Если не выдержишь свою партию, тебе никто слова плохого не скажет, но из тусовки крутых ребят ты вылетаешь почти без надежды когда-нибудь туда вернуться.

В настоящий момент играли помимо прочих светил два музыканта из группы «SNL» и гитарист, записавший в прошлом году студийные треки как минимум для трех синглов из первой десятки. И на басу – Уилл Дандо, удерживающий линию. В том же синхроне.

И на душе было легко. Он был не Оракул, он был просто музыкант, держащий свою партию на сцене с лучшими исполнителями Нью-Йорка.